Пещера Чёрного Льда (Меч Теней - 1)

- Правильно боишься, Женомуж. Я видел, что ты сотворил с конем Стагро, я барахтался в воде позади тебя и видел, как ты вылез на лед.

- Я искал тебя, но в той ледяной каше...

- Прибереги вранье-то - пригодится. - Ход стал резать сапог на ноге Марафиса, и тот сморщился. - Мне одно хотелось бы знать: из трусости ты так себя вел или по злобе. Смерти моей хотел, а? Или так уж старался спасти собственную шкуру, что обо мне и моих людях и думать забыл? .

Ход медлил убирать нож, ожидая ответа Вейса, Марафис стиснул в кулак здоровую руку, превозмогая боль. Оба, хоть и покалеченные, были все еще опасны. Проглотив желчь, Вейс сказал:

- Я не желал твоей смерти, Нож. Можешь в этом не сомневаться. Лед треснул не по моей воле, а из-за девушки. Она завела нас слишком далеко, ее конь был нагружен легче наших и умел танцевать на льду. Когда я упал в воду, у меня осталась только одна мысль: выбраться. Конь Стагро оказался близко, и я воспользовался им. А когда я вылез из воды, у меня уже не было сил ни на что другое.

- Однако до хижины ты все-таки дополз, - заметил Нож.

- И мокрую одежду скинул, - добавил Ход.

- Все это я сделал безотчетно. Я...

- Заткнись. Надоел пуще блох в мотне. Ты хочешь сказать, что ты трус, а не убийца, - ну так докажи это с помощью своей паскудной магии. Я не хочу потерять ногу и руку. Ты должен их спасти.

- Но...

Нож стукнул здоровой рукой по льду.

- Я видел, что ты сделал с лошадью - ты ее поджарил. Вот так ты должен согреть и меня, только осторожно, не обжигая. Ход присмотрит за тем, чтобы ты мне не навредил.

Ход ласково улыбнулся, показав застрявшие в зубах волокна вяленого мяса.

- Пусть дьявол тебе поможет, если навредишь, Женомуж.

Вейс попятился. Врачевать, и кого - Ножа! Его обуял ужас. Он не врач и не обучен, как некоторые чародеи, обращению с кровью и внутренностями. К болезням он питал отвращение, и желтая распухшая плоть Марафиса была ему противна, как вид кишащих на трупе червей. Да и сил у него нет. Как может он чародействовать после того, что случилось вчера? Он должен отдохнуть и выспаться.

- Давай помоги Ходу отнести меня в хижину.

- Я не могу тебя вылечить. Это просто невозможно. Марафис тряхнул головой и сморщился, поплатившись за это усилие.

- У тебя нет выбора, Женомуж. Четверо лучших моих людей мертвы. Один получил стрелу в печень, другому продырявили грудь мечом, еще двое погибли в Лохани. Будь ты мужиком, а не полубабой, ты бы их спас. Я хорошо знаю твою черную душонку, Сарга Вейс. Ты хотел убраться отсюда подобру-поздорову, вернуться к своему хозяину и сплести ему сказочку о том, какой ты герой и какая злосчастная судьба постигла нас, остальных. Так вот, этому не бывать. Ход лишился двух пальцев, но он и с восемью с тобой справится. Он убьет тебя по одному моему слову, и у меня язык чешется это слово сказать. Ты мне нужен только как лекарь - вот и лечи меня. Может, тогда Ход забудет о потере своих братьев и оставит тебе жизнь.

Вейс смотрел в одинокий глаз Ножа. Даже простертый на льду, тот оставался опасным. Вейс верил, что он способен на все: стоит только вспомнить, что он выжил, провалившись под лед на морозе, чтобы убедиться в силе его воли.

- Никак слезу собрался пустить, Женомуж?

Вейс злобно посмотрел на Хода и с удовлетворением увидел, как эта толстошеяя скотина отвела взгляд. Гвардейцы уже не впервые прохаживались по поводу красных, воспаленных глаз Вейса. Сердито смахнув с них слезы, маг сказал:

- Отнесем его в хижину.

Марафис молчал, пока они поднимались с ним на берег. Основную тяжесть Ход принял на себя - Вейс держал Ножа за ноги. Они продвигались с трудом, и Нож, должно быть, сильно страдал, но ни разу не вскрикнул и не выругался. Кто-то возможно, восхитился бы подобной стойкостью, но Вейсу было не до того: страх перед тем, что ему предстояло, давил на грудь, как свинец.

Добравшись наконец до хижины, он ощутил новую боль, дергавшую в голове, как больной зуб.

- Втащи его в дом и раздень, - сказал он Ходу. - И выломай пару половиц. Нужно будет быстро развести огонь.

- Тебе тоже нечего топтаться на пороге, Женомуж. Пойдешь с нами. - Ход перетащил Марафиса через порог. Сам Нож молчал - возможно, впал в беспамятство.

- Мой господин вызывает меня. Я должен поговорить с ним. Эти слова возымели ожидаемое действие: Ход, как и все невежественные Рубаки, боялся колдовства, как самого Ободранного. Он потрогал эмблему у себя на груди и произнес вполголоса имя Создателя.

- Ступай, - прошипел Вейс, довольный его суеверным страхом, на котором легко 'было сыграть. - Лучше тебе не оставаться здесь, когда мне, явится его двойник.

Ход запер дверь очень проворно для человека с восемью пальцами и при этом прищемил полу своего плаща. Он оторвал застрявший кусок, не открывая двери, - решил, видно, пожертвовать ошметком кожи, лишь бы не увидеть, чего доброго, призрак.

Вейс ехидно улыбнулся. Двойниками и призраками очень удобно пугать детей и таких вот полудурков. Но улыбка тут же погасла, и он, прислонившись к стене хижины, открылся тому, кто вызывал его.