Пещера Чёрного Льда (Меч Теней - 1)

- Вы говорили, что им пользуются писцы, когда им приходится работать ночью, что от него проясняется в голове.

- Вот-вот. Пожуй его, только не глотай. Каков он на вкус то? Я уже позабыл.

Аш ответила что-то - Райф понимал, что Ангус просто хочет занять ее разговором. Райф тоже присоединился к беседе, и вдвоем они провели Аш через самую глубокую часть хода. В какой-то миг, когда они перешли на другие зимы - одна из немногих тем, которую они могли обсуждать, не вторгаясь в прошлое друг друга, - Райф и сам начал что-то чувствовать. Сначала ему просто свело лопатки, что он приписал недостатку сна, потом давящее чувство распространилось на грудь, сжав сердце и легкие, словно вторая, внутренняя реберная клетка.

Все это нарастало медленно несколько часов, и Райф не сразу распознал, что чувство это - не что иное, как страх.

Даже когда показался конец тоннеля и Ангус, остановившись, совершил небольшой ритуал с серебряным обручем, Райф так и не понял, чего же он, собственно, боялся. Над склоненной спиной Ангуса он обменялся взглядом с Аш.

Она знала. Знала, что это такое.

Смертельная гора уходит глубоко, - только и сказала она, но этого хватило, чтобы в Райфе забрезжило понимание. Что-то присутствовало внутри горы вместе с ними. Что-то, знавшее, что они здесь.

- Эль халис нитбанн расе гархаль, - точно издали донеслись слова Ангуса. Райф не знал, что это за язык. Надев серебряный обруч на выступ скалы, Ангус оросил его последними каплями из своей кроличьей фляжки и зажег. Голубое пламя вспыхнуло и погасло, оставив на серебре налет, похожий на древесную плесень.

- Ну вот. Это умилостивит сулльских богов. - Из всех приношений они больше всего любят кровь и огонь.

Ангус выпрямился, взял гнедого под уздцы и повел к выходу из тоннеля.

Аш миг спустя последовала за ним, и Райф остался у скалы один. Испытывая сильное желание потрогать обруч в последний раз, он переборол его и вместо этого запустил руки в свои длинные, до плеч, волосы. Теперь люди, увидев его, не сразу поймут, из какого он клана. Оно и к лучшему, сказал он себе и срезал кожаную тесемку со своего тулупа. Он не верил в это, но, может быть, вера придет позднее.

Перевязав волосы тесемкой, он пошел следом за остальными, и пара воронов, нарисованная в камне у выхода, почти не привлекла его внимания.

26

ОГОРОДНЫЕ СЕКРЕТЫ

Эффи Севранс сидела, поджав под себя ноги, в облюбованном ею уголке под лестницей и смотрела на воинов, вернувшихся из похода. Большие, высокие кланники с мрачными суровыми лицами, роняя с топоров комки застывшей крови и грязи, входили в сени, и с ними входило молчание, которое, как знала Эффи, означало смерть.

Она старалась не бояться. Зажав в кулаке камешек, свой амулет, она всматривалась в каждого, кто переступал через порог. Дрей должен был вернуться вместе с ними.

Воины шли и шли - кто приволакивая ноги, кто с кровоподтеками на лице и шее, кто с ранами, скрытыми под одеждой и заметными только по нетвердой походке и синеве губ. Кого-то втаскивали на салазках, и Эффи оглядывала их, ища шитый зубцами отцовский тулуп, который был на Дрее в день отъезда.

Рейна, Анвин Птаха и другие уважаемые женщины хлопотали около раненых, перевязывая их и разнося черное пиво, теплую одежду и вкусное мясо. Как во всех случаях, когда верховодила Анвин, другие женщины не суетились попусту и не смели причитать: Анвин не потерпела бы этого, потому что считала, что это только расстраивает мужчин. Рейна молча, про себя, вела счет, примечая каждого входящего. Ее вдовьи рубцы уже зажили, и бледная кожа валиками обводила запястья. В эти дни она почти не разговаривала с Эффи, хотя и заботилась о том, чтобы Эффи была накормлена, одета и не оставалась подолгу одна. У них была общая тайна, такая скверная, что Эффи порой не могла спать по ночам и все чаще убегала в малый собачий закут, Шенковы собаки любили ее почти так же, как Рейна... и не смотрели на нее мертвыми глазами.

Но все эти мысли вылетели у Эффи из головы, когда она увидела на пороге крупную фигуру Дрея. Он шел медленно, слегка согнувшись в поясе из-за полученной раны, на лице у него запеклась маска из крови и грязи, в панцире зияла прореха. Едва переступив порог круглого дома, он стал искать кого-то глазами.

Эффи встала с быстро забившимся сердцем. Дрей!

Он увидел ее, как только она вышла из-под лестницы. С души у него как будто свалилась великая тяжесть, и на миг он стал совсем юным, как прежний Дрей, каким он был до того, как началось плохое и Райф уехал. Не говоря ни слова, он раскрыл объятия, и Эффи не смогла бы устоять даже ценой собственной жизни. Ей так хотелось к нему, что все внутри ныло.

Она не бросилась к брату бегом - Анвин этого не одобрила бы, - но направилась к нему медленными решительными шагами. Дрей ждал. Он не улыбнулся, как не улыбалась и Эффи, просто обнял ее и прижал к себе.