Было это двадцать пять лет назад. Сухая Кость стал теперь полноправным кланником и лучшим в Бладде бойцом на мечах, но ублюдок все еще сидел в нем — Вайло знал это, как никто другой. Они хорошо понимали друг друга, ублюдок шлюхи и ублюдок кланового вождя. Оба они знали, что значит уступать другому место за столом, драться из-за настоящих или мнимых оскорблений до красной юшки и терпеть насмешки и ругань законных детей — терпеть с завистью, которая изматывает тебя, как охота от зари до заката. Вайло позаботился о том, чтобы участь Клаффа была легче его собственной, но не мог уберечь его от жестокости других детей — вмешательство навредило бы парню еще больше.
Сухая Кость вырос крепким бойцом, хорошим работником и умел разбираться в людях получше многих других бастардов. Вайло знал, что его сыновья недолюбливают Клаффа, но плевать на это хотел. Пусть себе беспокоятся, кто займет место вождя после его, Вайло, смерти, — может, это еще сделает из них людей.
— Балагро разбил бы лагерь подальше от дороги, — сказал Сухая Кость, с прищуром глядя в темноту за бледным заревом факелов. — И позаботился бы замести следы от кибитки.
Вайло кивнул. Сухая Кость был лучшего мнения о Балагро, чем он сам, но это еще не означало, что тот не прав. С возрастом Вайло потихоньку стал понимать, что все о людях знать невозможно и даже те, кого он знает вроде бы хорошо, способны его удивить. Балагро был человек положительный, поэтому Вайло и доверил ему охрану поезда. Поэтому и еще потому, что старшая дочь Балагро только что родила ему старшего внука и он должен был понимать, какое это сокровище.
— Да, — сказал Вайло, возымев вдруг надежду, что Сухая Кость прав и Балагро как раз такой человек, чтобы принять все меры предосторожности. — Надо было взять соколов. В снежную пору они лучше, чем собаки.
— Твоей лучшей пары не было на месте — я видел. — Сухая Кость посмотрел на Вайло с вопросом в пронзительно голубых глазах.
Вайло Бладд лгал редко. Он либо говорил правду, либо молчал. Глядя на Клаффа Сухую Кость, он видел человека, который старается выглядеть не хуже и не лучше других. Косы у него заплетены туго, но не слишком, одежда и меха на нем добротные, но он не носит ни соболя, ни рыси. Длинный меч у него на поясе короче большинства мечей, заслуживающих названия длинных, но при этом отполирован до блеска, а ножны у него из тончайшей шерсти. Вайло не глядя сравнивал Клаффа со своим шестым сыном. Ганро — тот щеголь. Намасливает свои косы дольше, чем иная женщина выщипывает волосы на ногах, а макушка у него выбрита так гладко, что Вайло порой подозревает, что это попросту плешь.
Вайло послал коня вперед, сделав Сухой Кости незаметный знак следовать за ним, и они уехали в темноту, оставив факелы за спиной. Ганро подался было за ними и некоторое время болтался где-то посередине, но потом, как видно, решил, что попытка подслушать их разговор делает его смешным, и отстал.
Услышав, как сын выкрикивает приказы обиженным тоном кавалера, которому отказали на танцах, Вайло понял, что может говорить без опаски. Он наклонился к Сухой Кости и сказал:
— Эта пара должна была уже вернуться. Я посылал их в печной дом Даффа узнать, давал ли хозяин приют Сарге Вейсу.
Сухая Кость поразмыслил без всякого выражения на худощавом безбородом лице.
— Может, это буря?
— Буря была на севере, а дом Даффа стоит на юге.
— Думаешь, птиц подстрелили?
— Нет — остановили.
— Кто, Вейс?
— Он чародей, Клафф. Он знает способы останавливать птиц в полете.
При одном слове «чародей» Сухая Кость призвал Каменных Богов, коснувшись обоих век и медного сосудика с порошком священного камня на поясе.
— Если он чем-то угрожает клану, скажи — я поеду за ним по южной дороге и сам перережу ему глотку.
От этих слов старое сердце Вайло сжалось. Сухая Кость был не из тех, кто говорит на ветер.
— Я не знаю, Сухой, угрожает он нам или нет. Не знаю даже, чего хотят он и его хозяин. Знаю только, что ни одному из них доверять нельзя. И когда два моих лучших сокола не возвращаются из места, куда я их уже дюжину раз посылал, это вселяет в меня беспокойство.
Сухая Кость мог бы сказать на это, что Вайло прежде всего не следовало бы принимать помощи от подобного человека, но если такая мысль и пришла Клаффу в голову, вслух он ее не высказал. Вайло был ему благодарен. Собачий Вождь не нуждался в напоминании о собственных ошибках.
— Ты думаешь, Сарга Вейс встречался с кем-то у Даффа?
— Возможно. Тогда утром, явившись в дом Дхуна, он все что-то вынюхивал, расспрашивал конюхов и кухарей. Хитрый он, этот Вейс. Не доверяю я мужикам, у которых рожа гладкая, как задница.
— Он требовал что-нибудь в обмен на помощь, которую его хозяин оказал нам при взятии Дхуна?
Это был смелый вопрос. Многие бладдийцы понимали, что Дхун в ту ночь достался им что-то уж слишком легко; не так уж многие знали, что это — заслуга их вождя, и совсем немногие — что вождю кто-то помог. Условий сделки не знал никто, и вот теперь Сухая Кость спрашивал об этом открыто.