Пещера Черного Льда

Проем в скале, имевший форму колокола, доходил Аш до плеч, и никакого льда в нем не было. Райф заглянул туда. Воздух там был суше, холоднее и отдавал железной рудой. Вверху тянулся не ледяной потолок, а скальный свод. Проход вел в гору, исчезая в столь кромешной тьме, что Райфа проняло холодом.

— Райф, иди сюда.

Он вышел из прохода. Аш сидела на корточках рядом с лампой, приложив ладонь к скале.

— Смотри.

Райф нашарил свой амулет. Ворон, оттиснутый на камне, указывал им путь.

55 ПЕЩЕРА ЧЕРНОГО ЛЬДА

Касси Лок проснулась от запаха дыма и тут же подумала: «Бет. Она опять пекла свои медовые коврижки и забыла, сколько поставила на огонь. — Касси фыркнула в подушку, намереваясь уснуть снова. — На этот раз я ее выручать не стану. Пусть коврижки, которые провалились за решетку, горят... и пусть она станет толстая, когда слопает остальные. Толстая, прыщавая и с дырявыми зубами».

Касси зажмурила глаза и скорчила гримасу. Утром она поймала Бет, когда та мерила нарядное голубое платье, привезенное отцом из Иль-Глэйва. Ее, Касси, платье. Это бы Касси ей еще простила — скрепя сердце, — но Бет вертелась перед зеркалом, воображая себя девицей из знатного дома, которая ест конфеты, обернутые в золотую фольгу, и запивает их вином с корочкой розового льда. Конфеты ей заменяли обвалянные в корице орехи, а вино — сливовый сок. Сливовый сок! Касси скрипнула зубами. Когда эту придворную даму застукали на месте преступления, она обернулась к старшей сестре с чашкой сливового сока в руке!

Даже думать об этом было невыносимо. Мать сказала, что пятно можно вывести, а Бет целый день ходила за сестрой с выражением побитой собаки. Но ведь это платье Касси купил ее отец, и оно так ей шло, и она в нем была совсем взрослая. Никаких дурацких оборочек на нем нет — отец знает, как она их ненавидит, и не все ли равно, что до весны ей некуда его надеть.

«Я поведу тебя в нем на танцы, когда вернусь с Севера, Касилин Лок, — сказал отец, вручая ей покупку. — И это слово столь же крепко, как если бы я дал его мужчине».

Касси разгладила сморщенное лицо. Пожалуй, она уж слишком напустилась на Бет. Запах гари усиливался — можно было подумать, что весь противень с медовыми коврижками свалился в огонь.

Труба! Касси, вскинувшись, села на постели. Вдруг еще больше кирпичей упало и завалило дымоход? При таком ветре все возможно. Кровельщик, которого ждали сегодня, не пришел, и трубу удерживают на месте только две сосновые подпорки.

Касси нашарила в полной темноте шлепанцы и шаль. Когда она двинулась к двери, ее окликнул сонный голос:

— Касси, это ты?

В груди Касси шевельнулся не то что страх, но его предвестник. Бет здесь, и никаких коврижек быть на огне не может.

— Бет, надевай башмаки и кофту. Быстро.

В темноте зашуршали простыни.

— Касси, ты еще злишься на меня, да?

Касси потрясла головой, вспомнила, что сестра ее не видит, и сказала вслух:

— Нет. Не очень.

— А что это горит?

— Наверно, труба провалилась.

— Но ведь...

— Делай как я сказала, Бет. — Касси сама удивилась тому, как резко звучит ее голос. Босые ноги зашаркали по полу, что-то опять зашуршало, и рука старшей наткнулась на плечо Бет. — Держи мою руку. — Ладошка Бет была теплой и потной — она всегда спала, сжав кулаки. Касси повела ее к двери. — Ты вечером ничего не пекла, нет?

— Нет, Касси.

— Это хорошо. — Касси открыла дверь, и в комнату хлынула волна дыма и жара, колыхнув ставни на окне. — Пойдем разбудим маму и Крошку My. — На этот раз Касси заставила себя говорить спокойно.

— Очень жарко.

— Я знаю. — Касси ощупью находила дорогу, крепко сжимая руку сестры. — Сейчас мы придем к маме, и ты ей расскажешь, как пробиралась по дому впотьмах. — Жар дышал в лицо Касси, и снизу слышался громкий треск.

Мать с Крошкой My спали прямо над кухней. В зимнюю пору от очага шло тепло, а летом и весной в комнату через два больших окна светило солнце. На Касси нахлынуло облегчение при виде каемки света вокруг двери. Мать оставила лампу зажженной, потому что Крошка My не любит спать в темноте. Говорит, что у нее под кроватью живут «буки», хотя никто, кроме нее, не знает, кто это такие. Касси подозревала, что это Бет напугала сестренку сказками о страшных зверях и чудищах, а та уж перетолковала это на свой лад.

Дверную ручку Касси нащупала с первой попытки. Она открыла дверь, и горячий воздух ворвался внутрь, прижав к ногам ночную сорочку. От света глазам стало больно. В комнату повалил дым, жаркий, почти черный. Его горячие щупальца хватали Касси за лодыжки, как бескостные руки. Бет закашлялась.

— Касси? — Дарра Лок села в постели. Ее красивые медовые волосы, которые она обычно закалывала простым узлом, рассыпались по плечам, как темный огонь. Касси впервые заметила в этом золоте седые пряди.

— Мама, я...

Но Дарра, увидев дым, уже взяла с кровати Крошку My. Девчушка уронила голову на плечо матери и проворчала что-то, но не проснулась. Дарра, шепча ей тихие слова, откинула одеяло и встала. Бет тянула Касси за руку, порываясь к матери, но Касси не пускала ее. Дарра многозначительно посмотрела на старшую дочь, и та кивнула.