Пещера

– Да, нужно было забраться сюда, довести себя до такого состояния, чтобы наконец поумнеть. У меня ясность в голове как никогда. Неужели завтра дойдём до пещеры?

– Дойдём, отсюда рукой подать.

– Хорошо. Но что бы там ни было, если выживу, теперь я только в горы буду ходить. Пока не загнусь.

Дмитрию не нравились эти разговоры в палатке. Не альпинистские. Ожил, хорошо.

– Паш, давай ночь переживём да следующий день. Допей чай, выйдем на воздух, а потом ляжем спать. Нужно хорошо отдохнуть.

– Ты прав, – Павел отдал Дмитрию пустую кружку, – пора спать. Уже темнеет. Наружу я, пожалуй, не пойду.

– Хорошо. Может, съешь немного каши? Это твоя доля, ещё не остыла.

– Нет, не хочу.

– Саша, ты ещё хочешь? Придётся самому доедать. Зря это вы, хорошая каша.

– Ешь, тебе завтра опять за троих работать.

Павел и Саша молча смотрели, как Дмитрий не спеша доедал кашу.

– Кто-нибудь хочет наружу? Саша тебе не надо? Ну, как хотите.

Дмитрий осторожно вылез из палатки. Ветер значительно утих, во второй половине дня несколько раз показались просветы в облаках. По прогнозу никакого ослабления непогоды не ожидалось, но там иногда ошибаются. В такой ветер просто удовольствие ходить. Дмитрий задрал голову. Темнота. Он осторожно обошел палатку, проверил растяжки, ещё раз посмотрел наверх и залез внутрь. Павел и Саша лежали рядом. Никто не поднял головы.

– Как там?

– Ветер утихает. Нормально.

Дмитрий устроился на своём месте и выключил фонарь. В палатке как будто сразу стало холодней. Пришёл шум ветра, отдалённый. Они были в хорошо защищённом месте.

Нос Саши подмерзал, но он не хотел его прятать в спальник. Внутри спальника было тепло. Он думал о том, что завтра отец разрешит ему идти самому и они будут помогать дяде Паше. Дядя Паша лежал слева, неподвижный и бесшумный. Саше было хорошо с отцом и дядей Пашей. Он не хотел признаваться, что скучает по маме, по дому. Завтра они попадут в пещеру. Она представлялась ему освещённым радужным светом тёплым тихим местом. Он не очень стремился туда и не возражал бы, если бы завтра они пошли сразу вниз, домой. Ему очень нравились горы. Он не ведал ещё, что заражён ими до конца своих дней. Что никогда ему больше не усидеть долго внизу. Что будет ему слышаться там шум сопротивляющейся ветру палатки, приютившейся высоко на стене большой горы. Ветер усиливался, утихал и усиливался снова. Саша уже почти привык к нему, он, как отец, почти не обращает на него внимания. Такой же, как отец. Сильный. Он почувствовал, как сон одолевает его.

В момент затишья Павел услышал сопение мальчика. Детский сон, десять лет жизни за детский сон, двадцать. У тебя их нет. А вдруг. Завтра пещера. Павел не мог, как ни старался, заглянуть в завтра. Оно за тёмной непроницаемой полосой, ещё не существует. Всегда мог. Сегодня не может. За тёмной непроницаемой полосой. Он совсем не чувствовал своего тела. Оно должно заявлять о себе усталостью. Болью в коленях, плечах. Тяжестью в голове. Вдавливающей в землю тяжестью. Так реагирует на усталость здоровое тело. У меня нет никакой картины завтра.

Одно было известно о завтра: оно будет без рюкзака. Рюкзак лежал под Павлом, покрытый ковриком. Там ему место. Верёвку подстелили под Сашу. Хоть какая-то польза. Зря я. Хороший рюкзак, полезный. Измотал только. Не его это вина.

Завтра рюкзак останется в палатке. А я? Совсем не чувствую своего тела, в голове откуда-то свежесть и ясность. Вместо сна. Завтра я буду нужен Диме, ему нужен связочник. Есть неприятные места. Ни черта ему не нужно. Пройдёт без меня быстрей и надёжней. И Сашу занесёт. Завтра я буду нужен себе.

Павел не мог представить своё тело в вертикальном положении, идущим. Дима затащит? Он сможет. Хорошо, что мы здесь. В невозможном месте, в невозможную погоду. Втроём, неразрушимые, неразделимые. Только благодаря Диме. А если я тоже наберусь сил? Ведь только нужно дойти до пещеры, поверить. И тогда вернётся опять радость. Будем ходить втроём и спускаться вниз уставшими победителями, жадными до тепла, женского тела и вкусной еды. И ленивого утра.

Перестать спрашивать себя, куда ушла радость. А только спрашивать, когда опять в горы. Проблему равнины нам никогда не разрешить. Нет у неё решения. Подходящего нам решения. Здесь незачем спрашивать почему и зачем. Жить. День за днём.

У противоположного края палатки пошевелился Дмитрий. Спит. Когда ко мне придёт сон? Устал. Совершенно не чувствую своего тела. Ничего. Сейчас главное, чтобы Дима спал и восстанавливал силы. За всех нас.

Дмитрий не спал. У него была картина завтра. Завтра Саша будет в пещере. В тепле и безопасности. Исчезнет его опухоль, если она там ещё есть. Пещера будет так же благосклонна к Саше, как к нему. Ещё есть Андрей, Тома. Павел уже здесь. Только бы встал завтра. Такого взгляда я у него не видел. Даже в те три дня на полке. Чудом спаслись тогда. Может, придётся вешать ему верёвку в нескольких местах. Без рюкзака должен пройти.