Пещера

Вчерашнего его больше нет, и это хорошо. Сегодня он не просто старше на один день. Спасибо, природа. Мысль о смерти показала себя и стала располагаться поудобнее. Всегда была здесь, только вышла из темного уголка и разместилась на виду. Вместе с другими мыслями. Я ничем не хуже. Я ведь только мысль, безвредное течение сигналов, скажите мне – и я уйду. Но что от этого изменится? Я, право, ничуть не хуже других, таких же глупых. Просто не обращайте на меня внимания.

Он чувствовал усталость. Нужно будет уйти из дома, перед тем как Мария придет. Может, просто придумать что-нибудь? Куда я пойду. К Диме? Нет, не сегодня. Он взял в руки свой любимый кухонный нож. Опасная штука. Тебе, конечно же, скучно на кухне. В умелые руки. Защищать, устрашать. Ты можешь жить вечно. До тех пор пока земля не расплавится или не разлетится на атомы. Почему я не острый добротный нож?

Нужно убедиться наверняка. Показаться другому врачу. В таком деле не должно быть ошибки. Если воткну в дверь, то выдержу все. Давно хотел. Павел взял нож за лезвие. Ручка тяжеловата. Он развернулся лицом к кухонной двери, поднял руку с ножом, сделал несколько пробных движений и бросил. Нож вошел в дерево. Немного косо, но глубоко и надежно.

Поглядывая на нож, он стал пить чай. Горячая жидкость проходила внутрь. Что сказать жене? Вот она – слабая точка. Переживет. Скажу, что голова разболелась. Пришла жалость. Глаза увлажнились. Только не это, только не беспомощность. И никак не слезы. Жалость одолевала его. Он поддавался ей без серьезного сопротивления, поглядывая на стрелки часов. На кухне становилось темней и темнее. На улице утих ветер. Город находился в ожидании. Будет снег или не будет?

Врать не пришлось. Мария пришла поздно, после того как он поужинал. Они сели пить чай. Павел не удивился, что она не заметила в нем ничего необычного. Он прислушивался к ее неторопливой речи, не зная, что чувствовать кроме усталости. Ночью к нему пришло много снов. Он не смог запомнить ни одного из них, только лишь принесенное ими настроение тяжелой грусти.

* * *

Дмитрий все собирался со словами, но Павлу это нисколько не мешало. Ему было легко. Ни жалости, ни вины. Выбирай себе друзей из тех, с кем не трудно промолчать до скончания века. Они с Дмитрием всегда умели это делать хорошо.

– Ну, что теперь будешь делать?

Вопрос не требовал ответа.

– Второй врач подтвердил?

– Завтра пойду на анализы. Не очень хочется опять через это проходить. Да что они скажут? Не ошиблись. “Можете обратиться к другому врачу. Только не откладывайте. Если операция пройдет хорошо, есть шансы прожить еще несколько лет”.

– Хочешь, я с тобой пойду?

– Что я, маленький мальчик? Справлюсь.

Дмитрий осмотрел своего друга.

– Выглядишь нормально. Нужно убедиться, что нет ошибки. Как все началось?

– Заболело.

– Где?

– Ты что, врач? Там же.

– Супруга знает?

– Нет еще.

– Нужно сказать.

– Знаю. Хочу решить сначала для себя.

– Что решить?

Павел посмотрел Дмитрию в глаза. Понимающие, спокойные глаза. Какие ему нужны были больше всего.

– Сам знаешь что.

Дмитрий вздохнул и сказал то, чему не верил: ведь могут и вылечить.

– Не знаю. Про то, чтобы совсем вылечить, никто не говорит. Один, полтора года жизни обещают. Да и то неуверенно. Поздно, говорят.

– Полтора тоже немало. Ну, что ты задумал?

– Отправиться на гору и не вернуться.

Между ними случались такого сорта разговоры. О том, чтобы умереть достойно, как человек, а не как жалкая тень, раздавленная и обреченная. Обреченность – против нее восставал их дух. Когда он еще был молодой и гордый. Когда он верил в свою силу.

– С этим можно не спешить. Зачем спешка? Сходи к другому врачу.

– Оперироваться нужно срочно. Сделаюсь инвалидом, навсегда. Потом не выберусь из кровати. Никогда уже.

– Ну что, завтра соберешь вещи и на гору? Так просто? Дмитрий только обратил внимание на пустоту во взгляде друга, сгорбленные плечи и сжатые губы. Жалость стала наполнять его. Не в силах вытолкнуть ее из сердца, он старался не выдавать себя словами и жестами. Он подвинулся поближе к другу и похлопал его по плечу.

– Как ты хочешь, чтобы я тебе помог? Ты знаешь – я все сделаю.

– Куда пойти? Я уже отошел от этих дел.

– За этим дело не станет. Мест, где можно загнуться без больших стараний, предостаточно. Найду тебе подходящую гору. Ты что, серьезно? Хочешь, чтобы я с тобой пошел?

– Не знаю я, что хочу. Нужно идти домой и говорить с женой. Не хочется ей говорить. Как будто предал.

– Переживет, бабы народ стойкий.

– Переживет. А где твои?

– Тома у родителей, а пацан гуляет где-то. Ты голодный? Есть жаркое.

– Домой пора.

– Успеешь. Я еще тоже не ел. Давай по пиву, пока разогреется. На кухне вкусно запахло. Ударил легкий хмель. Как будто ничего не произошло. Все в порядке и будет в порядке до тех пор, пока есть на свете жареное мясо с картошкой, прохладное пиво, теплая кухня и хорошая компания. Они сели есть. За окном стало темно.

– Пацану пора домой.

– Придет. Они теперь любят в темноте собираться.

– Не знаю, что делать.

– Сделай, как сказал. Иди домой и расскажи жене. Утро вечера мудренее. Когда тебе сообщили?