Пещера

Не похоже было, что из матери выйдет трепетная бабушка – она нанянчилась в свое время собственных детей. Свою заботу о Любе мать проявила тем, что свела брови и попросила:

– Ты хоть на эти месяцы вернись домой. Мало ли… вдруг что пойдет не так…

– К нам в село, между прочим, «скорая помощь» пять часов едет, – ответила Люба, – Потому что машина одна, а вызовов много. Так что, если думать о плохом – это в город переселяться надо и снимать комнату напротив медгородка. Не боись, я молодая и здоровая, все будет нормально.

Одно не смогли спрогнозировать ни Люба, ни ее мать. Может быть, гормоны у молодой женщины повели себя непредсказуемым образом, а только она все больше нервничала и плакала, и чтобы утешиться, потянулась к спиртному.

В прямом смысле слова. Спирт у Николая был всегда, и вскоре Люба уже не могла обойтись без того, чтобы не принять толику на сон грядущий. Как это скажется на малыше – волновало ее все меньше.

Кончилось тем, что мать, едва ли не силой забрала дочь к себе незадолго до того, как подошел срок, и роды у Любы принимала сельская акушерка. На свет появился мальчик Данька – небольшого веса, слабенький, но вроде бы без значительных отклонений.

К счастью, Люба поняла, что такому крохе не место в лесной избушке и прожила вместе с сыном в деревне до тех пор, пока не вступил в свои права май, и не стало тепло. Сложными были для нее эти месяцы. С одной стороны, вокруг была какая-никакая жизнь, люди. Одних только магазинов в селе аж пятнадцать. Правда, большинство крохотных – в старых деревянных домах или даже в вагончиках. Но были и «Магнит», и «Пятерочка». Что тебе надо можно пойти, купить. Николай приносил деньги. Да и общение – пока идешь по улицам, непременно встретишь знакомых – а это как газету почитать. Все новости тебе расскажут, все сплетни передадут.

С другой стороны – подрастали братья, тесно было в маленьком доме. И мать, с которой Люба никогда не находила общего языка – грузила работой.