Пещера

Когда они сошли с желтого полотнища поля и оказались напротив плавного изгиба огромной стены, Бен взял Эшли за руку, а она, в свою очередь, стиснула его ладонь. Каменный пол, на котором они стояли, был отполирован почти до зеркального блеска. Было ли это сделано специально или произошло само собой в течение тысячелетий, под воздействием шаркающих по нему миллионов ног? На этот вопрос ответить было невозможно.

Они шли за своим проводником сквозь растущую толпу любопытных. Реакция на их появление была разной. Кто-то из туземцев шарахался с выпученными от удивления глазами, другие осторожно прикасались к их одежде, третьи прятались за спины своих соплеменников, Эшли взглянула вверх и увидела, как маленькие ручки отводят в сторону занавески, из-за которых смотрят горящие от любопытства глаза. Каменные лестницы, соединявшие разные уровни поселения, были буквально забиты тысячами его обитателей. Под ногами у маленьких взрослых мельтешили совсем уж крохотные дети.

Все, как и их проводник, были голыми, и эта нагота лишь в редких случаях разнообразилась грубыми бусами или сплетенными из соломы шапками. У одной группы мужчин, волосы которых были угольно-черными, в носы были вдеты кости каких-то животных.

Наконец их провожатый остановился, опустился на колени и склонил голову. Бен и Эшли встали позади него. Внимание Эшли привлекла особа женского пола с огромными, свисающими до живота грудями с большими черными сосками, у которой к тому же наблюдались все признаки беременности. Эшли уже хотела отвернуться, как вдруг заметила какое-то движение на теле самки. Из шерсти на ее вздувшемся животе высунулась крохотная ручонка, вытянулась вверх и ухватила пучок шерсти под грудью самки. Подтянувшись, розовый безволосый детеныш выбрался на свет и присосался к соску мамаши. Та будто и не заметила этого и продолжала смотреть на Эшли, у которой от удивления вновь — ну что за дурацкая привычка! — открылся рот. Через несколько секунд детеныш, недовольный царящей вокруг суетой отлепился от материнского соска и снова спрятался в свое убежище. В сумку на животе матери!

— Гляди, Бен! — проговорила Эшли, и звук ее голоса заставил первый ряд окруживших их туземцев податься на шаг назад. — Видишь ту мамашу? У нее на животе — сумка, а в ней — детеныш.

— Ну и что? Ты видела на подходе сюда стражников с копьями и зверями, похожими на львов? Если мы соберемся уйти отсюда, это будет не так-то просто.

— Плевать! Я не уйду отсюда, даже если меня будут выгонять пинками! Ты только задумайся о том, куда мы попали! Ты хоть понимаешь, что это, — она кивнула в сторону волосатой мамаши, — означает?

— Что?

— Эти существа относятся к сумчатым!

— Класс! Значит, нас взяла в плен банда кенгуру!

Эшли пропустила его шутку мимо ушей и продолжала рассуждать вслух:

— Огромные хищники, которые напали на нас, тоже относились к сумчатым. Похоже, что вся эта замкнутая экосистема населена существами, относящимися к виду сумчатых. Но как такое стало возможным? Каким образом они оказались здесь? Как сумели выжить?

Бен лишь пожал плечами.

— Ты только подумай, Бен! Здесь существует целый мир — обособленный, населенный только одним видом, которому неизвестна борьба за выживание с другими биологическими видами. В этих пещерах эволюция шла по совершенно особому, неизвестному нам пути.

И тут перешептывавшаяся до этого толпа мохнатых зевак разом умолкла. Наступило полное молчание. Бен толкнул Эшли локтем и кивком головы указал вперед.

Из самого большого жилища выбралось огромное по здешним меркам существо — на голову выше, чем тот туземец, который привел сюда людей. У него была черная с проседью борода и такие желтые глаза, что казалось, будто они светятся. В руке создание держало посох выше самого себя, увенчанный рубином величиной с грейпфрут.

Их провожатый поднял голову и быстро заговорил. Второй, который явно являлся лидером общины, слушал и время от времени вставлял то одно, то другое слово. Эшли с любопытством наблюдала эту сцену, гадая, о чем они говорят.

Их провожатый прорычал последнюю фразу и уткнулся лбом в каменный пол. Вожак повернулся в сторону пришельцев и окинул их изучающим взглядом: сначала — Эшли, затем — Бена. Он рассматривал их, задумчиво почесывая брюхо. А затем бородатый что-то выкрикнул. Толпа шарахнулась назад, многие даже бросились наутек, занавески стали закрываться.

Эшли вопросительно посмотрела на Бена, а тот лишь пожал плечами и прошептал:

— По-моему, это не очень хорошо.

Вожак ударил посохом о землю и отвернулся. А в следующий момент из соседней норы появилась шаткая фигура старика. Он шел медленно и осторожно, словно прислушиваясь к скрипу собственных костей. У него тоже был посох, но в отличие от вожака он был нужен ему для ходьбы. Старик тяжело опирался на него при каждом шаге. Посох был увенчан огромным алмазом в форме груши. Грудь старика была раскрашена в красно-желтые тона.

Эшли почувствовала, как вздрогнул Бен.

— Я, по-моему, схожу с ума, — пробормотал он.

— Ш-ш-ш! — зашипела на него Эшли.