Пещера

— Не украли! Наш древний город был заброшен и пустовал. Откуда было им знать, что она связывает нас с нашим далеким прошлым! Что она оставлена нашими предками для того, чтобы поддерживать связь с нами и защищать нас от любых напастей! Теперь ее нет. Связь между умбо и огной прервалась. Ее нарушили люди, не знающие, как устроен наш мир. Если восстановить связь, которая удерживала его в целостности, если вернуть все на свои места, мы будем спасены.

— Да! — возопил Син'джари. — Да, мы будем спасены! Но только в одном случае: если теперь же уничтожим пришельцев!

Он оглядел соплеменников, ища у них поддержки, но встретил лишь недоверчивые взгляды. По рядам туземцев пробежал ропот.

Логика Мо'амбы показалась безупречной даже Эшли, не поверившей ни единому слову из того, что было сказано старым ведуном. Вождь и старейшины тоже кивали головами — все, кроме одного.

Дергаясь от возбуждения, словно марионетка в похмельных руках кукловода, в центр зала вышел Син'джари.

— Мо'амба в очередной раз доказал свою мудрость, — затараторил он, повернувшись лицом к толпе. — Теперь все стало ясно: мы должны уничтожить пришельцев, уцелевших после нападения крак'анов, и потребовать у их народа вернуть нам огну. Возвратить ее туда, где она должна находиться!

Старейшины ответили одобрительным ропотом, но посохами об пол колотить не стали. На физиономии Син'джари появилось обиженное выражение. Он с силой ударил своим посохом оземь, словно требуя у других сделать то же самое. Мо'амба, однако, не допустил этого.

— Боюсь, что праведный гнев ослепил почтенного Син'джари и заставил его забыть важнейший закон нашего племени. — Мо'амба повернулся к вождю. — Бо'рада, напомни нам, как было дело после того, как ты, мальчишкой, сломал загон, после чего трефер'оши вырвались на волю и уничтожили посевы.

— Мы с отцом починили загон и посадили растения там, где они оказались вытоптаны. Мы не спали три дня, чтобы закончить работу.

— Правильно! Вам предоставили возможность исправить ошибку. Пришельцы заслуживают того же. Пусть они возместят причиненный ими вред!

Толпа вновь одобрительно загудела, и даже Тру'гула, возбудившись больше обычного, треснул своим посохом об пол. Однако Син'джари не сдавался:

— Чужаки не принадлежат к нашему племени, значит, и законы наши не распространяются на них! Если мы даруем им жизнь, что помешает им сбежать, прихватив с собой огну, и тем самым обречь всех нас на смерть?

— Да, — согласился Мо'амба, — они другие, и для того, чтобы понять это, достаточно одного взгляда. Но различия между нами ничтожны. — Мо'амба направил посох на Бена и Эшли. — Подойдите ко мне!

«Что ты еще придумал?» — подумала Эшли. Если придется драться (а учитывая, что Син'джари со своим упрямством питбуля вполне мог довести дело до этого), им будет трудно пробиться. Между ними и выходом из пещеры столпился весь совет старейшин.

Бен помог Эшли спрыгнуть со своего колена и потер затекшую ногу.

— Хорошо хоть, что ты не на каблуках, — шутовски пожаловался он, растирая затекшую ногу.

— Бен, случись что, мы окажемся прижатыми к стене, — предупредила его Эшли.

— Доверься старикашке. Он хоть и древний, но крутой. Он не позволит этим шакалам порвать нас.

Сказав это, Бен взял Эшли за руку и потащил ее за собой в центр пещеры. Гарри последовал за ними.

Теперь на них смотрели десятки глаз. Мо'амба выступил вперед и заговорил:

— Взгляните на них. Они — другие. Кому-то из нас они даже могут показаться отвратительными. Однако попробуйте встать на их место. Тру'гула со своими шрамами тоже может казаться им чудовищем, но ведь он — один из нас! Главное не внешность, а дух! А здесь, — он ударил себя посохом в грудь, — мы одинаковы!

Мо'амба наставил посох в грудь Гарри.

— Этот чужак неоднократно проявлял храбрость и доказал, что его племя достойно иль'джана, как и любой из нас. — Затем Мо'амба указал посохом на Бена. — А вот этот пришелец обладает даром хари'хути, даруемым одними лишь богами. Разве наградили бы наши великие предки таким даром человека, если бы сочли его недостойным?

Наконец он направил посох на Эшли.

— Великие духи предков послали нам еще одну подсказку. Чужестранец хари'хути оплодотворил эту самку во время последнего цикла сновидений. — Мо'амба положил ладонь на живот Эшли. — Семя укоренилось, и великие духи благословили ее ребенком, зачатым здесь, в нашем мире! Новым ребенком нашего племени!

Эшли ошеломленно моргнула, уставившись на мохнатую четырехпалую лапу, лежавшую на ее животе. «Старик, должно быть, валяет дурака!» — подумалось ей. Она посмотрела на Бена. Тот стоял с отвисшей от удивления челюстью.

— Если великие духи благословили их ребенком, значит, они считают их достойными этого. Вправе ли мы, ничтожные, оспаривать волю великих предков?

Син'джари изо всех сил ударил посохом об пол.

— Это всего лишь слова! С какой стати нам верить тебе? Откуда нам знать, что этот чужеземец действительно хари'хути?

Мо'амба гневно прищурился, готовясь дать достойную отповедь противнику, но Бо'рада не позволил ему сделать это, властно ударив посохом об пол.