Песец подкрался незамеченным

В тот момент, когда пришло сообщение, совет капитанов, собранный Гассом, решал очень важный вопрос — что делать с третьим механиком крейсера «Ураган», который из подручных материалов собрал самогонный аппарат и гнал самогон в огромных количествах. Ничего удивительного в этом, в общем-то, не было — на любом корабле можно найти пару таких агрегатах, а на громадных линкорах и авианосцах их, бывали случаи, работало по дюжине и больше. Каждый опытный капитан смотрит на это сквозь пальцы — в походе по уставу сухой закон, а матросам необходима разрядка. Ничего страшного, если какой-нибудь старшина пропустит после вахты стаканчик-другой. Главное — неофициально и тихо, чтобы никто не видел. Матрос доволен — и выпил, и нервы себе пощекотал самим фактом того, что храбро занимался тем, за что положен трибунал. Во всяком случае, теоретически — за последние полста лет прецедентов не отмечено. Капитан тоже не в обиде — матросы не кучкуются по углам и не шепчутся на темы вроде «и зачем нам эта война (поход, учения, погрузка… нужное подчеркнуть, недостающее вписать), мужики»? Вдобавок с ними всегда можно сыграть в доброго отца-командира, вызвав к себе кого-нибудь помоложе, сунув под нос написанный кем-нибудь из офицеров рапорт, грозно выругать, вскипеть от гнева и, когда парень уже готов будет от страха перед неминуемым наказанием потерять сознание или хотя бы наложить в штаны (опять же теоретически можно и в штрафную роту угодить), выдать что-нибудь вроде «ладно, парень, я своих не выдаю и попробую замять дело, это, конечно, тяжело, но ты хороший матрос, но смотри у меня»… Это тоже позволяет малость поднять авторитет капитана в глазах молодежи — просто, надежно, все так делают. Со старослужащими этот номер, конечно, не пройдет, но таковы уж негласные правила игры, все их понимают и принимают.

Сейчас делу дали ход лишь потому, что механик запил сам, перепутал «плюс и минус» и в результате взорвался блок охлаждения синхронизатора. Дело было, в общем-то, плевое, никто не пострадал, нагрузку приняли на себя дублирующие системы, а сам блок заменили часа за полтора, однако виновного все равно надо было найти и прилюдно высечь.

Можно сказать, механику повезло — крах империи был несколько важнее самогонного аппарата. Пока механик тихо-тихо, бочком смывался из кают-компании, совет капитанов уже решал, как жить дальше, хотя решать-то, в общем, и нечего было. Фокус был в том, что Гасс никогда не был предан империи, но он всегда был предан императору. Старая история, достойная сентиментальных романов для подростков — много лет назад его, еще пацана, оставшегося без родителей, погибших в очередной войне, кредиторы отца выбросили на улицу подыхать. Выжить в современном городе иной раз сложнее, чем в джунглях, особенно если ты слаб и не имеешь опыта. Скорее всего, мальчишка погиб бы, но вмешался случай. На планету прибыл сам император — знаменитые местные курорты он ценил ничуть не меньше простых смертных. А сын его, парнишка чуть старше Гасса, отправился самостоятельно искать приключений, ловко обманув охрану. Он то и притащил на собственном горбу в летнюю императорскую резиденцию пацана со сломанной ногой и начавшейся гангреной. Приволок и сказал «он останется здесь» и никто не посмел ему возразить.

Смешно, но мальчишка поступил, как потом выяснилось, и умно, и дальновидно. Конечно, на первых порах от Гасса особого толку не было, да и что с него было взять в таком возрасте? Однако со временем спутник принца по всевозможным сомнительным похождениям, превратившийся из уличного оборванца в лицо, приближенное к трону и никогда не забывающий, кому он обязан жизнью, вырос и стал доверенным человеком принца, а позже, когда тот вошел на престол, и императора. Он получил отличное образование с военным уклоном и превратился в этакую смесь офицера для особых поручений и личного телохранителя императора. Именно он сорвал первую попытку покушения на императорскую семью, в одиночку прикрывая отход своего сюзерена и задержав в узком коридоре два десятка заговорщиков до тех пор, пока не подоспела помощь.