Пес и его поводырь

— И что это вот слева? — прервал плавный ход путешествия Саша.

— Там люди живут.

— А рыбу там ловят?

— Нет. Впрочем, есть одно озерцо.

— Отведешь. Вот это что, усадебка?

— Это скит.

— Как это?

— Ты отвыкай от сибирского понимания жизни… Это у нас скит — изба рубленая и староверы с обрезами. Так ты все это усвоил.

— Примерно.

— Здесь скит может быть еще круче. Пещера с узким лазом и там матраска или солома. А, может быть, и вот так. Дом, каменный, добротный, с верандой, с кухней, с солнечной батареей, обязательно с огородом и садом.

— Да как же так? Зачем столько?

— А паломников где принять? Накормить, уложить, помолиться?

— И что? Всех принимают?

— На четверо суток. Только не свинячь, и молитвенное правило выполняй с ними.

— А потом?

— А потом договаривайся. Если есть вакансия и надобность, можешь работать. Тебе поесть дадут. Рицинки.

— Это что?

— Это узнаешь. И то не везде и не всегда. Но припасено. Винцо местное.

Саша задумался. Тем временем верхняя палуба почти освободилась, только они и еще несколько мужиков, по разговору — сербов, прикрываясь полиэтиленом, остались наверху.

Потом снова было солнце, поближе к Дафни, и на палубе появился монах с торбочкой, откуда пошли по рукам путеводители по Афону на греческом, на английском, иконки, крестики.

— Кстати… У тебя крест-то есть? — спросил Пес.

— Так оно вышло, что нет.

— То есть?

— Ну, потерял. А потом, все как-то не доходили руки.

— Ты Саня… Как бы мне слово подходящее подобрать…

— А, давай, купим.

— Я тебе сам куплю.

Пес выбрал мельхиоровый крестик с зеленью. В качестве бонуса они получили от монаха брошюрку.

— Отлично. Тут фотографии. И карта. Все понятно.

— Чего тебе понятно?

— Что надо, то и понятно, — опять обиделся Саша и отвернулся…

Паром, естественно, тащил на себе и автомашины, числом в четыре. Один потешный грузовичок «тойоту» и «вольво» — белую и оранжевую. На берегу паслись ослики.

— Нет здесь осликов, — прокомментировал Пес.

— А это кто?

— Мулы. Мулашки. Получаются скрещиванием лошадей и ослов.

— И кто кого скрещивает?

— Это мне неведомо. Не изучал. Не задумывался. Наверное тот, кто больше ростом.

— А что здесь мулашки, зачем? — продолжал упорствовать Саша.

— А затем, что здесь, который век по горным тропам и террасам они таскают грузы. Вьюки. Но продолжать род не могут. Здесь нет никакой твари женского рода.

— Не может быть.

— Пойди, проверь…

Чем ближе паром приближался к берегу, тем более оживали греческие служащие. Те, кто на пароме, не пускали пассажиров к выходу — транспорт прежде. Те, кто на берегу, озадачились той же целью. Наконец, служебные крики и жесты прекратились, машины съехали на берег, монахи, паломники и имитирующие их туристы покинули борт. На берегу заработала таможня. Пес ступил на Святую землю, и Саша последовал за ним.

На берегу административно-полицейское учреждение, пара магазинчиков, кафешка, фантастическое разнообразие автотранспорта. Один из грузовичков, с дверцей на проволоке, очень смахивал на нашу полуторку времен побоища с германцем. Монахи свободны в жестах и поступках — они на своей территории. У них глаза свободных людей. Все остальные — рабы обстоятельств.

— До Пантелеймона, брат, по тропе часа полтора. Пойдем? — спросил Пес.

— Лучше поедем.

Пока ждали посадки, Саша отстоял короткую очередь за тостами и с надеждой посмотрел на бутылки в баре. Пес отрицательно покачал головой. Два высоких стакана с чистой холодной водой получил он совершенно бесплатно, как получил бы их почти везде в Греции.

Пока Саша «сервировал» стол на воздухе, Пес сходил в лавчонку и вернулся с полуторалитровыми пластмассовыми бутылями, где что-то похожее на барбарис на одной этикетке, а на другой не было барбариса — просто вода. При ближайшем рассмотрении оказалось — не барбарис это вовсе, а гроздья виноградные.

— Лимонад?

— Лучше.

Пес уложил бутыли в сумку.

Наконец открылись двери автобуса. Огромная, но уже побитая машина, очень похожая на «Икарус», наверное, возившая в свое время туристов, а потом подаренная братии, вместила всех.

Салон вобрал в себя монахов, паломников, полицейского и просто дедушку. Серпантин мирно уходил под колеса, паломники впились в окна, где чудо несказанное — тончайшие градации дерев, моря, неба, крыш черепичных и мерцания воздуха.

У паломников поролонки свернутые, рюкзачки, карты, схемы и Молитвословы в руках. Планы посмотреть и Старый Русик, и Ивер, и многое другое, ибо более сюда немногие попадут потом.

— Сейчас поворот. Выходим и пешком часа полтора, вниз, — предложил Пес.

— А еще как?

— А еще до Кареи и там автобус в обратную сторону.

— Давай до Кареи.

— Чего так?

— Интересно.

— Дело хозяйское.

Хлад и немота застали Пса, и он задремал, коротко и нехорошо.

КОНФИДЕНЦИАЛЬНО