Пес и его поводырь

Свет волшебный, свет ласковый от разноцветных огоньков лампад и свечей. Как праздничная елка в сумеречной комнате. Как в детстве. Пес с Сашей приложились к иконам, припрятались в свободных стасидиях. На клиросе прибавили огня. Пошла всенощная. Запели греки. Поплыли струи кадильного дыма. Зазвенели бубенцы кадильницы…

Сашу подхватили прозрачные шестерни времен. Он отчетливо загрустил. Немного погодя Пес вывел его из храма. Вставать нужно было рано, требовался отдых. Тем временем во дворе архандарика пили бесконечный кофе албанцы, греки и еще абы кто. Много всякого народа перемещается по горе. Если они здесь, значит, так нужно.

А ночью опять накатила на Пса ненавистная Латвия. Краевед…

… Пуммерс считал все это розыгрышем, прикидывая, кто из коллег мог сподобиться на такое, но пока это ему не удавалось. Лихая шутка. Смешно.

—  Вот отличное начало для рассказа, — продолжил Пес.

—  Неплохое. Мы изучали свежий знак. И наткнулись на совершенно новое городище.

—  Как это так? Вы же занимаетесь наукой этой много лет?

—  Но открытия-то совершаются постоянно.

—  Вы зря зарплату получали, если не знали про целое городище. Вы должны были исползать всю вашу Латгалию, которая, кстати, и не ваша.

—  А, вот уж, извините.

—  Это вы меня извините. Город Двинск захапали.

—  Мы тут жили.

—  Нет, здесь другие жили.

—  Так мне рассказывать или нет?

—  Конечно, рассказывать. Я отвлекся.

—  Всего в трехстах метрах от найденной скалы со знаками оказались рвы, огромные камни, насыпи. Площадь — два гектара.

—  Вот видите.

—  Да это все было покрыто дерном, заросло.

—  Неважно. Продолжайте.

—  Место малонаселенное, лесистое, неровный рельеф, сплошные овраги. В тот день мы дважды проходили мимо городища и ничего не замечали. А потом пошло и поехало. Между двумя оврагами образовалась какая-то насыпь, вроде той, что у дорог, метров в восемьсот длиной, шириной метров до десяти. И все это заканчивалось торчащей в реке скалой. Причем, ближе к реке хребет каменный утолщался. Он стал походить на палицу. Вы из радикалов? Лимоновцы? Жириновцы? Перебор некоторый получается. Я домой хочу.

—  Да бросьте вы…

—  Ладно. Продолжим, а потом, как говорится, сочтемся славой. Для предков места лучше выбрать было затруднительно. Высота городища метров восемь. Оставалось предкам только прорыть ров и все готово.

—  Глядите-ка как просто. И прорыли?

—  Конечно. Ширина рва метров двенадцать, глубина — четыре.

—  Да это же отлично.

—  Что отлично?

—  Отличный укрепрайон получится. Или ров для расстрелов.

—  Вы думаете?

—  Да. Продолжайте.

—  И надо всем этим возвышается Черная скала. Так и назвали это все — Черное городище.

—  Вот этим мы и отличаемся. У нас Белгород, Белград, Белоостров. У вас Черное Городище, Черновцы, Чернобыль, Чернолицин.

—  У кого это у вас?

—  У лютеран, католиков, ливов.

—  Да какой же он католик, Чернолицин? И он ваш!

—  Бросьте вы. Никакой он не наш. Он ваш. Лютеранский.