Первый выстрел

Все четверо помчались за трофеями. Сначала побежали на Ферейновскую горку, где в палатках размещались белогвардейские части. Здесь они обнаружили около десятка ручных пулеметов и ящик с гранатами, а под каким-то грязным брезентом — ящик, в котором лежало пять пистолетов-красавцев. Друзья переглянулись и молча вытащили их. Юра выбрал себе вороненый офицерский наган, Сережа — парабеллум, а Коля — кольт, тяжелый, но красивый. Сунув в карманы по паре «лимонок» на брата и спешно запрятав пистолеты под крыльцо пустующего рядом дома, они побежали к даче, которую занимал морской кордон. Если бы им удалось взять пленных! Но там валялись лишь два пулемета. Разорвав на части бархатную красную скатерть, покрывавшую стол в кабинете начальника, они сделали четыре красных флага. Одним заменили добровольческий флаг здесь же на флагштоке, а с тремя пустились в Судак, обсуждая по дороге, где их водрузить. Жалели, что не взяли ручного пулемета: а вдруг встретят вооруженных беляков? И зря они пистолеты спрятали, боясь, что их отнимут.

Возле магазина Триандофило сидели солдаты без погон, с красными бантами. Их лошади, привязанные к забору, были все одинаково заседланы строевыми седлами.

— Не знаете, где Мокроусов? — спросил Юра.

— Это кто ж такой? — хмурясь, осведомился один в офицерском кителе, окинув подбежавших ребят подозрительным взглядом.

— Не знаете? — удивился Юра.

И вдруг понял. Он отвел друзей в сторону:

— Ей-богу, это переодетые беляки. Чтобы мне не сойти с этого места!

— Сбегаем к отцу, — сказал Сережа.

И все побежали к Трофиму Денисовичу.

— Не рыпайтесь! — твердо сказал он. — Сейчас нарваться на пулю очень даже легко. А это ни к чему. Не сегодня, так завтра сюда придут наши. А флаги мы прибьем!

И части Красной Армии прибыли. Население слободки с радостью встречало их. Красноармейцев расквартировали по дачам. У Сагайдаков остановилось одиннадцать человек во главе с командиром взвода. С восхищением Юра разглядывал новую, невиданную им форму красноармейцев, примерял суконные остроконечные шлемы- буденовки.

На площади возле ревкома состоялся митинг. Там же был оглашен приказ М. В. Фрунзе войскам Южного фронта:

«…Боевые товарищи — красноармейцы, командиры и комиссары! Ценою ваших героических усилий, ценою дорогой крови рабочего и крестьянина взят Крым. Уничтожен последний оплот и надежда русских буржуа и их пособников — заграничных капиталистов. Отныне красное знамя — знамя борьбы и победы — реет в долинах и на высотах Крыма и грозным призраком преследует остатки врагов, ищущих спасения на кораблях…»

После речей над Судаком долго гремело «ура». Коля кричал так, что сорвал голос и три дня говорил шепотом.

На следующий день за Юрой приехал верховой и сказал, что Юрию Сагайдаку приказано явиться в ревком.

— Зачем, по какому случаю?

Верховой отвечал:

— Не знаю, приказано.

Над ревкомом развевался красный флаг. Второй висел над входом в гостиницу.

Художник Макс в своей неизменной длинной рубахе из черного бархата с помощью Сандетова, у которого за спиной висела винтовка, а на левой руке красовалась красная повязка, прибивал доску с нарисованными на ней красной пятиугольной звездой, серпом и молотом и словами «Судакский ревком».

— Ты не знаешь, зачем меня зовут? — спросил Юра у Сандетова.

— Крой наверх, к председателю! — улыбнулся тот.

В маленьком зале с лепным потолком, за широким столом, покрытым красным шелком, сидели широкоплечий человек в кубанке, с черными усиками, Трофим Денисович и — Юра даже не поверил своим глазам — тот самый дачник, любитель перепелов.

Комната была уставлена беспорядочно сдвинутыми бархатными креслами и белыми резными стульями. Юре были знакомы эти стулья. Их сиденья и высокие спинки были обиты розовым атласом, и на спинках выткан графский герб. В широко открытые окна уходил клубами табачный дым.

Человек в кубанке спросил вошедшего Юру:

— Тебе чего?

— Меня вызвали к председателю ревкома. — Юра подошел к столу.

— Это Юра Сагайдак, — пояснил любитель перепелов.

— A-а! Тут вот какое дело, товарищ Сагайдак. Сергею Ярченко и тебе поручается организовать в Судаке комсомол.

— Сережке и мне? Комсомол в Судаке? Я же еще толком не знаю…

— Неважно! Узнаешь… Вот тебе брошюра «Что такое комсомол». Читайте. А потом поможет товарищ из политотдела дивизии. Обещали прислать. Соберите сочувствующую молодежь, созовите собрание.

— Может быть, кто другой?..

— Постой, постой, разве не ты был подводчиком в отряде Мокроусова?

— Был немного…

— А Луку, комсомольца, помнишь?

— Конечно, помню!

— Значит, это ты и есть?

— Он, он! — подтвердил любитель перепелов.

Трофим Денисович молчал, посмеиваясь в усы.

— Но я ведь не комсомолец! Сергей, я и еще двое наших товарищей организовались… в союз «каэмвеэр»…

— Что-что? Какой союз? — заинтересовался любитель перепелов.

— Каэмвеэр — Коммунистическая молодежь всемирной революции. Поедем в Индию, помогать революции.