Первый уровень. Солдаты поневоле

Вскинув вверх руки, землянин громко, по-звериному, закричал. В этом вопле слились и боль, и злость, и ликование. Волков выплеснул наружу долго копившиеся эмоции. Сейчас юноша никого не боялся. Он в очередной раз обманул смерть.

Немая сцена на площадке длилась около минуты. Офицеры базы с тревогой смотрели на Торнвил. В глазах правительницы пылал гнев. Еще бы! Какой-то жалкий, изможденный мальчишка-наемник убил опытного, тренированного воина. Уму непостижимо. Что-то из категории чудес. Но факты – упрямая вещь. Октавия стала жертвой собственной хитрости.

Надо отдать должное графине, женщина умела стойко, не подавая вида, переносить неудачи. К всеобщему изумлению Торнвил вдруг захлопала в ладоши. Ее тут же поддержали остальные сирианцы.

– Браво, господин Энгерон, браво, – вымолвила правительница. – Великолепный бой. Ваши солдаты прекрасно подготовлены. Данный финал меня, конечно, расстроил, но и многому научил. Нельзя оценивать человека только по физическим кондициям. Есть и другие, не менее важные, критерии.

– Вы абсолютно правы, ваше высочество, – проговорил Стаф. – Главное, заставить воина поверить в себя. В любой, самой безвыходной, ситуации он обязан драться до конца. Мы предъявляем к невольникам очень строгие требования. Психологически сломавшиеся люди безжалостно уничтожаются.

– А как же финансовые потери? – с любопытством спросила Октавия.

– Репутация компании для нас дороже сиюминутной прибыли, – отчеканил тасконец.

– Похвально, – сказала женщина. – Позовите сюда невольника. Хочу побеседовать с победителем.

Энгерон призывно махнул рукой штурмовикам. Лейтенант повернулся к Андрею и произнес:

– Иди к графине. И без глупостей. Одно неверное движение и тебя сразу пристрелят.

Землянин неторопливо зашагал к Торнвил. Голова кружилась, ныл правый бок, ноги словно ватные. Не упасть бы по пути. Волков остановился в двух метрах от бетонной дорожки. Окинув взглядом щуплое тело юноши, правительница холодно проговорила:

– Как твое имя, солдат? Сегодня ты достоин его назвать.

– Рядовой сорок один тринадцать, – выдохнул Андрей. – Первый взвод второй роты первого батальона четвертой центурии.

– Нет, нет, – вымолвила Октавия. – Настоящее имя.

– Я его не помню, – солгал землянин. – У меня есть кличка – Одинокий Волк.

В этот момент из носа юноши по губам и подбородку потекла тонкая струйка крови. Удар крензера был слишком сильным. Андрей явно получил сотрясение мозга. Женщина пренебрежительно поморщилась и с раздражением в голосе сказала:

– Дайте рабу что-нибудь. Пусть приведет себя в порядок.

И тут произошло нечто странное и необъяснимое. Опередив офицеров базы, младшая дочь графини достала из сумочки платок и, не обращая внимания на грязь, устремилась к землянину. Ее дорогие туфли буквально утонули в луже. Волков не мог не принять подарок девочки.

– Благодарю, – тихо проговорил юноша, вытирая кровь.

– Вы превосходно сражались, – прошептала аланка. – Я восхищена…

Сирианцы стояли, изумленно открыв рты. Такого развития событий никто не ожидал. Мужчины боялись даже пошевелиться. Ведь неизвестно, что сейчас предпримет Торнвил. А она, похоже, пребывала в растерянности. Безобразная выходка дочери застала ее врасплох.

– Лана! – наконец, окликнула девочку могущественная правительница.

Аланка поспешно отступила обратно на дорожку. После некоторой паузы Октавия вымолвила:

– Очень интересная экскурсия, господин Энгерон. Я открыла для себя много нового. Думаю, это не последний мой визит сюда. К сожалению, мне пора лететь в Петравск.

– А как же обед, ваше высочество? – разочарованно произнес Стаф. – Повара приготовили изысканные блюда.

– Не сомневаюсь, – натянуто улыбнулась женщина. – Увы, нет времени. Государственные дела…

Настроение у графини было отвратительным. Мало того, что телохранитель проиграл поединок, так еще и дочь опозорилась. Как обычная простолюдинка бросилась к невольнику. Информация о данном инциденте наверняка просочится в прессу. Вот журналисты обрадуются. Мерзавцы любят раздувать скандал до немыслимых размеров. Пожалуй, кое-кому придется заткнуть рот.

Торнвил решительно зашагала к посадочной площадке. Вся процессия направилась за правительницей. Андрей поднял голову и посмотрел на Эвис. На секунду взгляды землянина и девушки встретились. На щеках аланки вспыхнул румянец. В ее глазах без труда читалось волнение. Молодой человек определенно понравился Эвис. Жаль, что он бесправный раб.

Как только Октавия удалилась на значительное расстояние, к Волкову приблизился Лейрон. К тому моменту силы окончательно покинули юношу. Андрей опустился на колени. К горлу подкатил неприятный комок.

– Сержант, можете идти в лагерь, – сказал Грег две тысячи двести десятому.

– Слушаюсь, господин майор.

Взвод дружно повернулся направо и двинулся к воротам. Землянину стало совсем плохо. Лицо побелело, губы приобрели синеватый оттенок, пальцы нервно подрагивали. Вскоре Волкова вытошнило. Лейрон достал из кармана переговорное устройство, нажал на кнопку вызова и громко приказал:

– Дежурный, врача и двух охранников на центральный плац!