Первый турнир

Дальность боя у игольчатой лучше, пуля летит более точно. Но после нескольких залпов и это преимущество сходит на нет — его поглощает пороховой дым.

— Паж Вельк стрельбу закончил, — доложил я, отстреляв пять патронов, и встал на ноги.

— Паж Вельк, ты ничего не хочешь мне рассказать? В чем-то признаться? — издалека начал мастер-наставник, выцепив меня из общего строя, бодро марширующего со стрельбища обратно в форт.

Его обманчиво-ласковый голос, заставил меня мысленно составить список всех возможных прегрешений. Должен признать, внушительный получился список.

— Например, насчет вчерашнего вечера, — добавил Толдокар, выразительно заглянув мне прямо в глаза.

Ах, он про это? Не знаю про что! Вот совсем-совсем не знаю!

Я постарался придать лицу выражение удивленного непонимания.

— Кто-то, оставшийся неузнанным, подловил возле душевой одного из техников, обслуживающего големы форта, включая ваших, и устроил ему темную.

— Какие мерзавцы! — почти искренне возмутился я. Первичный вариант, облить смолой и извалять в перьях, мне нравился больше. Но с его реализацией могли возникнуть проблемы. Да и провернуть такое незаметно вряд ли бы получилось. Так что пришлось прибегнуть к старому доброму насилию — мешок на голову, повалить, побить, отступить. — Жаль, что они остались неузнанными.

— Да, — признал мастер-наставник Толдокар, — очень жаль.

Глаза старого паладина смеялись.

Урод, разбавлявший масло, приходился каким-то там родственником коменданту форта. А тот, несмотря на всю строгость, оказался излишне благодушен к родной крови. И был склонен смотреть на делишки родственника сквозь пальцы, не давая ход бумагам, которые на техника Вилара писали пажи и рыцари.

Вот и пришлось группе инициативных товарищей брать правосудие в свои руки. А вернее кулаки, хотя ноги, по-моему, тоже были. Шилин не удержалась, пару раз двинула технику по ребрам.

Но я ничего не видел! И даже не звал девушек на акцию — сами напросились. Даже вся такая правильная, словно монашка, Амита не удержалась от участия.

Когда речь идет о мехах, пилотов лучше не злить. Это наша жизнь, в полном смысле этого слова. Вряд ли кто-то захочет умирать из-за вороватого техника, что-то там намутившего с маслом или запчастями. Пусть сейчас и не война, но гниль нужно выжигать, пока она не стала гангреной.

А этот Вилар отлежится. Возможно, что и поумнеет. Били мы сильно, но аккуратно.

— Ты талантливый организатор и наставник. Никогда не думал о том, чтобы стать наставником в Академии Доблести? — внезапно спросил мастер-наставник, резко изменив тему. — Думаю, у тебя талант. А мне пригодится грамотный помощник.

Неожиданное предложение. И что отвечать? Откровенно говоря, я не уверен, что вообще смогу окончить академию. Турнир покажет. Да и странный интерес со стороны Александра Ранка немного настораживает. Во что это выльется, не знают даже боги.

— Никогда об этом не задумывался, — признал я, когда пауза слишком затянулась.

— Если бы молодость знала, если бы старость могла, — вздохнул Толдокар. — В твои годы я тоже о многом не задумывался. Бесцельно тратил время на всякие глупости, вроде турниров. Слава скоротечна, Гарн… Дам тебе еще один совет. Не связывайся с фольхами. У них свои, зачастую весьма грязные игры. Простым рыцарям, даже трижды талантливым, в них нет места. Вернее есть, но это место пешек. А далеко не все пешки становятся ферзями, большинство просто покидает доску.

Хлопнув меня по плечу, мастер-наставник Толдокар прибавил шаг.

***

Та’Энди не любила Холодные равнины. Унылые земли, поросшие мхом и жалкой растительностью. Редкие деревья жались в жидкие рощи. Огромные болота порождали тучи гнуса.

Холодные течения омывающие Суренасил с севера, делали этот суровый, неприветливый край крайне трудным для жизни. И оттесненные со Спорных земель племена ликанов не жили, а скорее выживали. Да и то только за счет щедрой помощи Великого леса.

В знак уважения к посланнице Великого леса, всевождь встретил ее у входа в один из высоких, покрытых шкурами шатров.

Огромный, если и уступавший размером яростным, но практически потерявшим разум чемпионам, то ненамного, покрытый видными даже через шерсть шрамами, он производил сильное впечатление. Но Та’Энди знала, что бояться стоит не его грозного вида, а ума.

Северные пустоши породили немало сильных воинов и вождей, но только одному из них удалось сплотить враждующие племена в аморфную, но все же единую массу, объединенную одной целью — вернуть земли своих предков.

И Та’Энди как никто другой знала, насколько близки к воплощению в жизнь эти мечты. Совет Великого леса слеп и склоняется к войне. Особенно если империя достаточно ослабеет.

Совет не понимает, что победители очень быстро поменяются местами с побежденными. Слишком яростной и долгой будет эта война. Слишком злые силы она породит и разбудит. Потери будут не просто велики — невосполнимы. Ликаны и варгары будут радоваться и торжествовать, но для народа альвов это станет началом конца.