Первый толчок

Солтан возился с карбюратором, когда в гараже зашла обо всем этом речь. Он вздрогнул, отвертка выскользнула из рук, покатилась под машину. Солтан долго искал ее, обшаривая в полутьме скользкий от масла пол, и только когда нашел и вытер тряпкой грязные руки, позволил себе спросить:

— Ас этой–то что, с женщиной?

— Кто знает! Разное говорят. Не то — лихорадка, не то отравилась. Наби ее в больницу вез, рассказывает: бредила.

Отвертка опять выскользнула из рук Солтана. Он снова полез под машину искать ее.

— Что, старина, небось вчера перебрал, а? — засмеялись шоферы.

Солтан не находил себе места. Но даже о том, как чувствует себя Сенем, он не мог узнать. Не спрашивать же у Османа!

Он не спрашивал, но, заходя теперь в правление, незаметно присматривался: сидит Осман, крутит ручку арифмометра, лицо — сосредоточенное, весь — в работе. Значит, дурных вестей пока нет…

Проезжая как–то через город, где находилась больница, Солтан подумал: кто мешает ему справиться о Сенем? Встречаться с ней он не решался. Нет, он просто узнает о ее здоровье. И передаст подарок, без подарка в больницу ехать нельзя. Теперь бы в самый раз пришлись бусы, которые он обещал купить Сенем…

Долго искать ему не пришлось. Едва он остановился возле рынка, где лепились одна к другой лавочки с дешевой галантереей, как тотчас к нему подошел парень в ватнике и низко надвинутой на лоб кепке «аэродром», сказал небрежно:

— Клапана у тебя, друг, вроде стучат…

— В голове у тебя стучит! — в сердцах отозвался Солтан.

— А то бы мог по дешевке…

— Не нужно.

— А подшипники?

Солтан хотел было послать настырного барыгу подальше, но в этот момент взгляд его задержался на женщине, набиравшей неподалеку воду из колонки. Не отрываясь, смотрел Солтан, как плавно, едва заметным движением коснулась женщина ручки колонки, как поток воды послушно и мощно рванулся из трубы и вновь остановился, не обронив ни капли, стоило лишь женщине отнять руку.

Вот бы… — подумал Солтан в нерешительности. — Вот бы — подарок! А что?

— Эй! — сказал он, кивнув на колонку. — Такую штуку нельзя достать?

— Почему нельзя? Можно, — ответил парень, ничуть не удивившись. — Подождать придется. Тебе всю, целиком?

— Потроха. Ну, там ручку, кран, то, другое…

Парень подумал, назвал цену. Солтан согласился, не раздумывая.

Через час он ехал к больнице. В кузове машины позвякивали части колонки.

В больнице Солтан долго не мог добиться никаких сведений о здоровье Сенем, пока не сообразил сунуть нянечке трояк. Вскоре он уже знал, что чувствует себя Сенем лучше и уже ходит, а была совсем плоха, еле отходили.

— Передавать чего будешь? — спросила нянечка.

Солтан, глядя на посетителей, у которых из сумок высовывались свертки и кульки, а у некоторых даже цветы, ругнул себя: надо было конфет купить, что ли? Да теперь уже поздно.

Он вышел из больницы, приободрившись. Выходит, зря он себя мучил.

Разворачивая машину возле больницы, Солтан вдруг заметил в одном из окон женщину. Простоволосая, в сером больничном халате, она была мало похожа на Сенем. И все–таки словно что–то толкнуло его подъехать поближе. Женщина равнодушно смотрела в сторону, незнакомая, чужая. На всякий случай он позвал:

— Сенем!

Женщина повернулась, брови ее удивленно поднялись, рука вскинулась к горлу, стягивая полы халата. Все–таки это была Сенем.

Солтан выскочил из кабины, взлетел в кузов и торжественно поднял над головой трубу с ручкой.

— Эй! Я купил это для колонки. Завтра исправлю! Сенем улыбнулась, кивнула.

— Выздоравливай! Она снова кивнула.

Всю обратную дорогу Солтан пел, даже не замечая этого; заметил, лишь въезжая в Гарагоюнлу, нахмурился, замолчал.

На другой день все соседи высыпали из своих домов, когда Солтан принялся приводить в порядок колонку. Сначала не поняли, подумали, что он опять решил забить трубу, закричали. И в изумлении застыли на месте, когда увидели, как меняет Солтан сломанные части, ставя новые, липкие от заводской смазки.

— Сосед, дорогой, что случилось? — пропела нежно Хатын Арвад.

— Смотрите, дети! — сказал Гасан своим ребятишкам, со страхом уставившимся на соседа, которым их порой пугали родители. — Благородный человек, настоящий человек!

Касум спросил: «— Сколько мы должны тебе, Солтан?

— Да, да, — подхватил Гасан. — Эти штуки — дорогие, я видел в магазине. Конечно, надо было заставить, чтобы бесплатно починили, колонка — общая… Но разве заставишь…

Солтан прекрасно понял, что про магазин, в котором Гасан «видел эти штуки», сосед намекнул, чтобы с него не взяли слишком много, и хотел уже ответить насмешливо или даже зло. Но не стал мелочиться, портить себе настроение.

Все по очереди подходили к колонке, пускали воду; она лилась ровным тугим потоком и сразу же, без капель, обрывалась, едва отпускали ручку. Сначала Гасан, а за ним и остальные попробовали воду, наполнив ладони, сложенные ковшиком. Вода отдавала смазкой, но все уверяли, что она стала гораздо вкуснее. Так и стояли возле колонки, не торопясь расходиться.

* * *