Первый тайм (СИ)

- Да нет, прав, конечно. Вот, смотри - у тебя пятнадцать учеников в классе, так?

- Верно.

- Я заметила, ты работаешь не со всеми одинаково. На лабе ты половину урока провел с этой парочкой, как их...

- Борис и Ира.

- Точно! А ведь были ребята, у которых так ничего не получилось, и ты не успел им помочь.

- Согласен, но в первую очередь мы должны выявить тех, у кого есть способности. Ты ведь знаешь, это базовый принцип: поощрение научно-технического творчества, помощь тем, кто успешен в нем. От этих ребят зависит наше будущее, разве не так?

- Ты читал мемуары Горбовского? - неожиданно спросила Марина.

- Разумеется, - буркнул Саша, задетый за живое. - Сейчас ты скажешь, что он родился в депрессивном районе, учился в обычной школе, поступил в университет со второго раза, да и там особо не блистал оценками...

- Именно!

- Горбовский - это исключение.

- Да, как и все великие люди.

- Что ты предлагаешь? - сердито спросил Саша. - Набирать троечников и возиться с ними? Думаешь, это путь к успеху?

Марина не ответила. Некоторое время шли молча, потом она сказала:

- Ты извини, что я на тебя набросилась. Просто я тоже из этих, из троечников. И выросла я в таком же районе, как и Горбовский, и до восьмого класса училась в обычной школе, где половины предметов не было.

- Но теперь ты здесь, - сказал Саша. - Ты справилась.

- Да, и я благодарна тебе за помощь. Но сейчас меня волнуют те, кто остался там, где я родилась.

Он не знал, что сказать - такое часто случалось в разговоре с Мариной. Она отличалась от других лицеистов: замкнутая, молчаливая, часто равнодушная к общему веселью. Учеба давалось ей тяжело, и Саша нередко чувствовал неловкость, когда Марине долго приходилось объяснять то, что остальные схватывали на лету. И все-таки... все-таки в ней было нечто, вызывающее уважение.

Впереди показалась станция магнитки. С платформы открывался превосходный вид: невысокие, причудливой формы корпуса лицея, тонущие в зелени, блюдце озера с жилыми башнями по берегам, и дальше, вдали от магнитки, панельные многоэтажки старого города. Там и живут троечники, неожиданно подумал Саша.

- Знаешь, я решила вернуться домой, - сказала Марина.

- Зачем? Что ты там будешь делать?

Она улыбнулась.

- Лицей. Такой же, как здесь. Ну, примерно такой.

Саша уставился на нее.

- Как и с кем? Ты что, все предметы будешь вести?

Марина рассмеялась.

- Ну, поначалу лабораторных по робототехнике у меня не будет, да и 3-D микроскопов тоже. Но ничего, что-нибудь придумаем. Главное - творческий подход.

Саша хмыкнул.

- Ты серьезно?

Вдали показался поезд, бесшумно летящий к станции. Ожидающие потянулись к краю платформы.

- Серьезнее некуда. Кстати, создание семьи - тоже творческий акт, - весело добавила Марина. - Никогда не думал об этом, а? Или у вас, мальчиков, только космолеты с реакторами на уме?

Подъехавший состав избавил смущенного Сашу от необходимости отвечать. Марина обняла его и поцеловала в щеку.

- Навестишь меня? - спросила она из вагона.

- Обязательно! - с чувством пообещал Саша и простодушно добавил: - Мы все приедем, и Вовка с Игорем тоже.

- Давайте, давайте, буду ждать.

Двери плавно закрылись, поезд мягко тронулся, набирая скорость. Саша, проводив его взглядом, не торопясь пошел к лицею, обдумывая то, что наговорила ему Марина. Мысли скакали по недавнему разговору, и связать их никак не получалось: одно казалось верным, другое глупостью. В конце концов, он решил перечитать мемуары Горбовского: там все просто и ясно.

По крайней мере, так было раньше.

***

Игорь нашел Громова в лаборатории: тот сидел в кресле оператора, сцепив руки на затылке и уставившись в экран. В гладкой лысине отражались потолочные лампы.

- Пересдача завтра! - рявкнул Громов, не оборачиваясь. - Завтра, сколько раз повторять! И скажите всем, хватит по одному ходить!

- Я все сдал, - ухмыльнулся Игорь. - Досрочно, Аркадий Борисович.

Громов - низенький, с перетянутым ремнем животом, с волосатыми руками, торчащими из коротких рукавов светлой рубашки, энергично выкатился из кресла и крепко схватил - будто краб добычу - руку Игоря, сыпля приветственными вопросами и сверкая искусственным глазом: расплата за небрежность при работе с аттосекундными лазерами. Но оно того стоило, повторял Громов любому, кто имел терпение слушать - вспомните хотя бы Пекинскую термоядерную, как бы вы обошлись без импульсной генерации, а?

Захваченный радушием Громова, Игорь почувствовал, что еще немного, и не сможет сказать то, что собирался. Честно говоря, он и не смог - просто достал из сумки контракт (сувенир из Кадараша, да?) и молча протянул научному руководителю.

- Что это? - спросил тот, уставившись здоровым глазом на карточку. Неловко ткнул ее пальцем, на что карточка приглашающе пискнула. Игорь подсказал пароль.

Сведя брови домиком, Громов пролистал карточку, держа ее на отлете двумя пальцами - словно боясь, что та укусит. Игорь ждал вопросов, но их не было. Наконец, с потухшим лицом Громов вернул контракт.

- Значит, уезжаешь.

- Да.

- У тебя должна быть веская причина.

- Вы ее знаете.

Ответ прозвучал резче, чем хотелось.