Первый судья Лабиринта

— А в аптечке есть что-то, способное вылечить боли в спине? — невинно поинтересовался Андрей.

— Нет, конечно. Две таблетки анальгина выпью.

— Тебе это не поможет. Пойдем в кабинет, я посмотрю.

Денис заколебался. На лице его отразилась внутренняя борьба.

— Мы что же, — внятно произнес Андрей, — делаем уникальные приборы для других, а сами страдаем?

Он открыто взглянул в глаза Денису. Тот не опустил взгляда, но Андрей почувствовал, что это дается ему нелегко.

«Что ты за человек»? — подумал Андрей и повторил:

— Пошли! Иначе я все брошу и уйду.

Дениса передернуло, как от удара током. Он поспешно опустил голову, но Андрей успел заметить выражение ужаса на его лице. Затем он выпрямился и поплелся за эссенциалистом.

* * *

Денис вышел из офиса, чувствуя себя раскуроченным механизмом, который только что привели в условно рабочее состояние.

Спина болела меньше. Нет, боль не прошла до конца, до полного счастья было еще очень далеко. «За один раз не вылечить», — сказал Андрей. Но Денис в кои-то веки почувствовал, что внутри у него человеческий позвоночник, а не отрезок искрящего оголенного кабеля. Этот кабель будто обернули изолятором — боль осталась, но притуплённая. С ней уже можно было жить…

Денис завел машину и поехал на встречу с Ксаной.

«У вас в паутине затемнение. А вам ведь лет тридцать пять, не больше?.. Что вы делаете с собой?»

Что он понимает, эссенс! Ламер с искусственным наполнителем, который жив только благодаря Денису. Летал бы сейчас в космосе, развеянный на атомы…

Однако облегчение принес, этого не отнять.

По дороге программист притормозил у палатки с цветами, выбрал три желтые хризантемы, попросив тщательно упаковать в пленку.

Бутылка «Чинзано» и коробка «Ферреро роше», которые так любит Ксана, купленные еще утром, лежали на заднем сиденье.

Ссориться с Ксаной точно не стоит.

К гостинице он подъехал, уже почти не ощущая боли и оттого в приподнятом настроении.

Сейчас ему, пожалуй, хотелось увидеть Ксану. Ведь все-таки сегодняшняя победа — и ее заслуга.

Выходя из машины, Денис увидел свою бывшую помощницу, поднимавшуюся на крыльцо гостиницы.

Статная, как королева.

Денис даже подумал: а не зря ли он отпустил эту женщину?

Он догнал ее в дверях.

— Здравствуй, дорогая!

Ксана обернулась, в волосах переливались разноцветные блестки. Денис уже успел забыть, каким лаком она пользуется…

Он вручил букет.

— Ой, привет! Спасибо… Желтые, мои любимые… Как тебе костюм этот идет!

— Для тебя старался!

Он чмокнул ее в щечку.

— Пойдем?

— Пошли, — вздохнула Ксана.

— Почему самая красивая на свете женщина вздыхает?

— Да так…

Они прошли в холл, заказали номер, поднялись на второй этаж.

Стандартный полулюкс: столик, телевизор, кресла, широкая кровать…

— Такой же номер, как у нас был, — с легкой ностальгией в голосе произнесла эссенциалистка.

Она взяла со столика вазу, чтобы налить воды. Денис выложил из пакета конфеты и «Чинзано». В баре оказались подходящие бокалы. Он понес их споласкивать и в прихожей едва не столкнулся с Ксаной, несущей вазу с хризантемами.

Оба рассмеялись.

— Я уже забыла, как ты улыбаешься, — тихо сказала девушка и хотела отнести цветы в комнату. Но Денис вдруг встал перед ней, не давая пройти.

Может, сказалось сегодняшнее воодушевление, или тоже нахлынули воспоминания, или просто нечастая гостья — сентиментальность решила сегодня посетить Дениса, но, не выпуская бокалов из рук, он вдруг обнял Ксану, зарывшись лицом в ее волосы.

— Пахнут черникой, — прошептал Денис.

Ксана закрыла глаза.

Так они стояли минуту или две. Потом он поставил бокалы на тумбочку, приткнул туда же вазу и впился в Ксанины губы…

Исчезло все: гостиница, программа, прибор…

Время остановилось.

Кровь неистово стучала о тонкие стенки височных артерий, сердце сокращалось все быстрее, гоня ее в кругосветное путешествие…

Ксана была рядом. Такая близкая, нежная, желанная… И только его.

Денис принялся быстро раздевать ее, увлекая в комнату и разбрасывая по дороге вещи. Ксана помогла ему освободиться от пиджака и галстука, расстегнула рубашку, чудом не оборвав пуговицы.

Полностью обнаженную, он уложил ее на кровать, не переставая целовать губы, шею, грудь.

Послав к дьяволу работу, признание, мировую славу, он захлебнулся страстью и утонул в ней.

* * *

— Денек, проснись!

После бурного секса Денис сразу же уснул как убитый. Но реальность вторглась в его волшебный сон с бесцеремонностью Ксаны:

— Просыпайся, Денек!

Денис открыл глаза:

— Я просил не называть меня Деньком!

— Прости, я совсем забыла…

Ксана лежала рядом на животе и смотрела на Дениса. Пока он спал, она разглядывала его лицо, черты которого стирала из памяти в течение года. Правильные, прямые, тонкие линии…

— Сколько времени?

Денис свесился с кровати, нашаривая на полу вылетевший во время страстной прелюдии мобильник.

— Три, — ответила Ксана.

— М-м-м, это плохо! Я в душ!

Он скинул одеяло, которым заботливо прикрыла его девушка.

— Постой! Мне же сказать тебе надо… кое-что.

Денис улыбнулся.

— В самом деле? Тогда давай выпьем.

— Да, не помешает.

Он встал, откупорил бутылку, наполнил два бокала и протянул один подруге.