Первый судья Лабиринта

— Как мы медленно плывем, вроде плотина должна уже быть! — заявил Андрей. Хочет показать, что местный?

— Какой воздух чистый! — Светка прикрыла глаза и потянула носом. — Прелесть!

— Э-э… да ты что! Откуда в промзоне чистый воздух! Я там наладчиком работал, нанюхался.

— Стас прав. Когда с заводов дует ветер, жители тех домов, — Андрей кивнул на противоположный берег, — закрывают окна. И все равно в этом районе самая высокая заболеваемость.

И правда, здешний. Светка тут всего года полтора, она не в курсе.

— А вы разве не чувствуете? — Она подняла руки кверху, развела в стороны. — Легко же дышится.

Мы так и прыснули.

— Чего смеетесь, дураки! — Она опустила руку за борт, и на нас полетели брызги.

— Не-ет! Только не этой водой!

— Что ты делаешь?! — завопили мы одновременно.

— Да ну вас! Посмотрите лучше, как красиво! Горы!

— Какие еще горы!

Я огляделся, ища, что она имеет в виду.

Первое, что я увидел слева, — вереницы гор. Справа — вереницы гор. Впереди — завесу тумана. А далеко-далеко сзади — мост, под которым мы недавно проплывали.

— Не понял…

Андрей тоже перестал грести и посмотрел по сторонам.

— Ух ты! Красота какая! И правда — горы!

— Какие, на хрен, горы! — заорал я, размахивая руками, — откуда в Подмосковье горы?! Где мы?!

ГЛАВА 3 Метаморфоза

— Чему вы радуетесь? Мы что — все вместе обкурились?

— Стасик, не переживай так… Пожалуйста!

— Должно же быть какое-то объяснение, — нерешительно сказал Андрей.

— Объясняй! — буркнул я.

Мы дружно вздохнули. Да уж, ситуация! Плыли себе, плыли в черте города средней полосы, до Москвы сорок минут транспортом. И вдруг — нате, здрасте! Горные склоны, поросшие кустарником, снежные вершины в облаках. По берегам тоже кое-где снег. А река сузилась, и течение здесь быстрое. После вялого Ангстрема — прямо Терек какой-то. Пушкин на Кавказе, блин! Нет, я не против красивого пейзажа. И двумя руками за экологию. Просто не люблю ирреальности.

— Стас, может, попробуем причалить? Тяжеловата байдарочка…

— Куда?

Будто назло нам, берега пошли почти отвесные. Едва удавалось рулить в узком тоннеле. «Как в колее», — подумал я. Туманная завеса почему-то не приближалась.

— Быр-быр! — проговорила Света. Я обернулся.

— Мерзнешь?

— Угу! Холодно! Вот так теплокровные животные и вымерли!

— Надень вон его пиджак…

Все польза будет от этого подозрительного типа.

— Кто вымер?! — спохватился вдруг я.

— Где — здесь? — растерянно переспросил Андрей.

— Я! Сейчас вымру! Можно, Андрей?

— Вымирать?!

— Пиджак! — Светка глянула на Андрея то ли жалобно, то ли сочувственно.

— А… Конечно, бери!

Света бросила сумочку на скамейку, а я машинально взял у нее букет. Пиджак она просто накинула себе на плечи.

Перепутала теплокровных с динозаврами. Ну что ж, бывает.

— Надевай как следует. И пуговицы застегни, — сказал я, при этом отметив преимущество мужчин в пиджаках. Хотя Андрею, наверное, не жарко.

Занявшись пиджаком, мы не заметили, как завеса тумана исчезла, а Ангстрем снова стал Ангстремом, а не Арагвой. Будто и не было ничего. Удивительные метаморфозы творятся… Но странное дело, мы возвращались к лодочной станции! С противоположной стороны, как если бы сделали круг. Но ведь мы все время плыли по течению! А вернулись — тоже по течению…

— Как это возможно? — шептал я, не в силах отвести взгляда от белой будки. Надо ли говорить, что от гор не осталось и следа. Вокруг был привычный город. Хотя…

— А что это?

Глядя на то же, что и я, Света медленно ткнула указательным пальцем в сторону огромного, наполовину стеклянного здания, голубовато-зеленой шайбой возвышающегося по левому берегу. Я давно не был на озере. Но сегодня утром строения не заметил. Хотя я ведь был так поглощен Андреем… А Светка? Она тут живет! Тоже не видела?

— А, это? Да аквапарк вроде, — невозмутимо отозвался Андрей, продолжая грести.

Мы молча воззрились на него. Ну да, конечно. Строительство комплекса велось, но когда успели закончить? Пока мы плавали?! Фантастика!

Причалив, мы вылезли на берег и, не сговариваясь, направились к будке. Разговаривать не хотелось. Андрей забрал свой паспорт, отданный в залог, — кстати, обычный российский паспорт.

— Как теперь поступим? — спросил я без особого энтузиазма. Настроение испортилось. Необъяснимые вещи всегда действовали на меня негативно.

— Ребята, вы не обидитесь, если я — домой? Голова что-то болит, — жалобно протянула Света. Что ж, я ее понимаю.

— Устала? — заботливо спросил Андрей, — жаль, конечно. Но ничего, созвонимся. У меня твой телефон есть, а вот мой.

Он протянул ей визитку. Света поблагодарила, пряча ее в сумочку.

— Стас, держи и ты, я теперь квартиру снимаю. Звони!

Я машинально взял такую же белую с золотым карточку. На ней был номер мобильного, а ручкой дописан городской — видимо, в съемной квартире, начинающийся на семьсот тридцать восемь. «Новый город», — автоматически отметил я и хотел уже убрать визитку в карман. Но в глаза мне бросилась фамилия.

«Латушкин Андрей Николаевич», — гласила надпись.

Дурдом продолжался.