— Так, скажите, правильно ли я все понимаю? — сказал мужчина по эту сторону экрана. — Мы выращивали вехимировцев как экспериментальный проект, о котором не должен был никто знать, но по факту, почему-то знают все, кому это вообще может быть нужно, так? Мы считали, что только мы умеем управляться с сементарисами, а по факту выясняется, что все, кто заинтересован в наших детках, умеют это не хуже нас, так? И теперь, фактически — из огромнейшего проекта, у нас осталось всего двое, одну из которых мы уже потеряли, а второй вот-вот поснимает сам себе блоки и станет косо смотреть в нашу сторону, так?
— Ну, в общем-то, все так.
— Чисто риторический вопрос: а на что мы еще надеемся и за что боремся?
— Встречный вопрос: а что ты предлагаешь взамен?
— Оставить их и начать все заново.
— Все заново? Да, и почему же мы об этом сразу-то не подумали! Блин, надо же с этой идеей идти к
— Вот сарказм тут неуместен…
— Уместен! Может потому не подумали, что проекту в обед сто лет будет?
— В каком смысле?
— В прямом, как ни странно! И даже больше, чем сто лет.
— Я не понимаю.