Первый курс

А я, мне кажется, сколько помню себя, всегда, сначала безотчётно, а потом всё более ясно знал о себе, что я такой. Ещё когда Аркаши и в помине не было в моей жизни, я чувствовал, что не похож на других мальчиков. Думаю, и они это чувствовали – в интернате мне здорово доставалось, больше, чем остальным. Когда Аркаша забрал меня домой, и я узнал, что он живёт с мужчиной, это было так естественно и единственно верно, что показалось, как будто я заранее знал, что будет именно так. Короче говоря, я как мог, старался оттянуть момент, когда всё сделается ясным и очевидным. И вот этот момент настал. А для меня полюбить парня – значит дать повод отцу, пожалеть о том, что взял меня. Какой ужас и какая гадость то, что могут о нём подумать! Ведь это же ясно, ясно, что дело во мне самом, а не в нём вовсе. Но нет. Пойди, докажи… А Надя, полная энтузиазма, строит планы, подкреплённые советами её матери, по розыску Ярослава.

Закончив разговор, включил компьютер, полазил по сайтам бездумно. Захотелось перекусить. Спустился на кухню, добыть себе что-нибудь, а там Митя чай пьёт.

– Доброе утро.

– Ой. Ребёнок! А ты чего не спишь?

– Выспался. А ты?

– С вечера не ложился, писал кое-что.

– Почитаешь?

– Ещё не закончил. Чаю налить тебе?

– Ми-ить.

– М-м?

– Я, кажется, начинаю влюбляться в одного парня.

– Не советую.

– Почему это?

– У вас было уже что-нибудь?

– Что ты имеешь в виду?

– Значит, не было. А раз не было, так не стоит и начинать.

– Не понимаю. Ты же сам гей. Считаешь это вопрос желания? воли? А как же природная склонность, особенности личности?

– Ну-у. Как бы тебе объяснить. Знаешь, был такой писатель, Евгений Харитонов, не читал?

– Нет.

– Не читай. Так вот, я точно не помню в каком конкретно тексте, кто и кого у него там соблазняет, но смысл разговора такой, что надо, мол, дырку в заднице разрабатывать и сначала будет больно, а потом только этого и будет хотеться, чтобы хуй был в тебе. Поверь, как говорится, моему опыту, мужской любви не бывает. Только секс. И это не просто секс, это прям как наркотик – затягивает страшно.

– Мне это, как раз, не обязательно. К тому же, я уверен, что он не такой. Я могу любить его просто так, платонически.

– Святая наивность! Соблазнить можно любого мужичка. Самого натурального натурала в койку затащить – раз плюнуть. Особенно такому, как ты, зайчику. Лучшая, как говорится, дэвочка, это пятнадцатилетний малчик. Ты думаешь, почему мужики всё время по этому поводу шутят? Это выявляет их интерес к теме и готовность. Да что вообще может остановить двух самцов, желающих секса?

– Ты правда считаешь, что такой любви не бывает?

– К сожалению.

– А как же вы с Аркашей?

– Разбежимся годика через два.

– Ну почему? Разве тебе с ним плохо? Разве вы не счастливы вместе? Бедный папа, он так мечтает иметь постоянного друга, настоящую семью.

– Деточка моя, все геи по природе коллекционеры. И этот самый писатель Харитонов, и Серебряного Века поэт Кузмин, и танцовщик Нуриев, и многие другие, все они были коллекционерами, меняли, меняли, меняли любовников. Вон Нуриев уже от СПИДа загибался, а каждый вечер отправлялся на охоту за новым юношей. И в каждом жаждешь встретить идеал. Крепкие семейные союзы очень редки. Так что, мальчик мой, послушай тётю Митю, искренне советую остановиться, пока не поздно. Потом, по секрету тебе скажу, Аркадий очень расстроится, если узнает, что и ты туда же.

– Я и сам знаю.

– Ну вот! Кстати сказать, это сейчас народец подраспустился. А в былые годы, когда всё было табуировано, когда нравы построже были, уверен, очень многие люди сдерживали себя, женились, плодили детишек, проживали праведную жизнь, боролись с искушением.

– И были всю жизнь несчастны.

– А ты думаешь геи счастливы?! Мда-а. Или всё-таки дать тебе почитать Харитонова? Я когда им увлёкся, лет в 19, меня просто накрыло волной отчаянья, одиночества, боли! Да он же умер в сорок лет от разрыва сердца! Тихо. Аркадий, кажется. Я всё сказал, ты, что хотел, услышал. Чуден Днепр при ясной погоде.

– Доброе утро! – папа чмокнул меня в макушку, а Митю за плечо потрепал. – А чтой-то вы в такую рань?

– Утро, утро! Коля встал, а я ещё не ложился. И, кстати говоря, спешу это исправить. Спокойной, если так можно выразиться, ночи.

– Эх, ты, богема! Спокойной, спокойной. А ты, сынок, не заболел? Пошёл бы тоже поспал ещё?

– Нет, пап, я не хочу больше. Скоро уже в колледж собираться.

Тут и Олеся появилась, началась обычная утренняя суета. Я изо всех сил старался делать, хорошую мину, чтобы не показать, насколько ошарашен Митиными откровениями. Перед выходом, когда уже машина ждала, не удержался, залез в интернет, хоть одним глазком глянуть, неужели нет «голубой» любви? Неужели действительно все такие, как этот писатель Харитонов? По запросам гей-любовь и даже гей-литература нашлась одна порнография. Вечером ещё поищу.