Первый круг Ада

В то время, когда Х-20 пытались найти окно для точной стрельбы, по обшивке двух из них простучала очередь пуль. Разведданные с Беспощадного ещё никто не перекрывал. Обычные твердосплавные пули, хоть и не смогли пройти сквозь корпуса истребителей, серьёзно повредили обшивку и некоторое оборудование, что вывело эти истребители из текущего боя.

Секунды стремительно утекали, основные корабли флота, вкупе с их тяжёлым вооружением, вот-вот должны были выйти на линию прямой видимости. Тогда нас определённо сожгут или распылят. А может, сначала сожгут, потом распылят. И без всякой публичной казни. Мила подстрелила ещё один имперский истребитель, я готовился уйти в гипер при любом раскладе, даже если точка входа будет опасной.

– Смотрите! – вдруг крикнул Хаас, показывая рукой в точку на лобовом обзорном иллюминаторе. Я повернулся следом за его рукой и с изумлением увидел, что по нашему курсу появилось какое-то странное, переливающееся всеми цветами радуги, быстро разрастающееся облако, впечатляющих размеров.

– Что это, Комп? – спросил я.

– Секунду! Проверяю информацию сканнеров… – секундная заминка… – Природа данной субстанции мне неизвестна. Субстанция обладает сильным гравитационным и электромагнитным полем. Мощности не хватит, чтобы сопротивляться притяжению субстанции….

– Дьявол! – выругался я.

В это время показались крейсеры, и преследователи открыли огонь. К этому времени мы уже практически вплотную приблизились к облаку. Мощное электромагнитное поле сильно рассеивало выстрелы фотонных излучателей, остатки мы вполне безопасно приняли на энергощиты. Если бы не влияние разноцветной субстанции, мы уже давно превратились в космическую пыль. Нас все сильнее засасывало в неизвестное облако. Преследователи, видя, что происходит, прекратили огонь, и принялись отступать, борясь против возрастающей силы притяжения.

Наша Акула задрожала, и меня вдавило в кресло. С огромной скоростью корабль понесся прямо на облако, и мы увидели, как приближается клубящееся многоцветное сияние. В последний момент захлопнулись бронестворки иллюминаторов, и я потерял сознание.

****

– Алекс, эй Алекс! Ты жив? – кто-то настойчиво тормошил меня за плечо.

Вроде…

С трудом разлепив глаза, в мерцании лампы аварийного освещения я увидел Хааса, склонившегося надо мной.

– Мы живы? – в свою очередь поинтересовался я у него.

– Как видишь, – пожал тот плечами.

– Мила?

– Здесь!

Сбоку появилась наш стрелок. Несмотря на помятый вид, держалась она молодцом.

– Значит, все целы. Хорошо. Комп! Комп!

Услышав в ответ длительную тишину, сначала я думал, он мне не ответит. И перспектива эта была совсем не радужной. Но к моему огромному облегчению, через несколько минут компьютер заговорил.

– Слушаю, Алекс!

– Доложи повреждения!

Система навигации выведена из строя. Система жизнеобеспечения, повреждения семьдесят процентов. Система защитных полей, повреждения пятьдесят процентов! Система гипердвигателей, повреждения сорок процентов! Система планетарных двигателей, повреждения семьдесят процентов!

– Ничего себе! – присвистнул Хаас, – что значит повреждения семьдесят процентов системы обеспечения?

– Это значит, что повреждена установка рекуперации воздуха. Кислорода осталось на семь часов пятьдесят три минуты и тридцать девять секунд.

Мне стало не по себе. Установка рекуперации превращала выдыхаемый нами углекислый газ в кислород. Без неё мы обречены на смерть.

– Сможешь починить? – поинтересовался я.

– Необходима посадка, специальные приборы и время, – ответил компьютер. – В данный момент я могу только починить систему навигации. Уже починил. Но не полностью…

После этих слов раскрылись бронестворки, и у всех нас вырвался удивленный вскрик. Перед нами висел голубоватый шар планеты, явно земного типа. Вдали горела желтая звезда, до боли напоминавшая Солнце.

– Где мы? Дай координаты и охарактеризуй планетарную систему! – я кивнул Хаасу, и пальцы того забегали по клавишам.

– Кислород двадцать три процента, состав воздуха приемлем для дыхания. Вирусов не выявлено. Адаптация два дня. Координаты определить не могу… Вычисление гиперпространственных координат. Координаты определить не могу…

– Он не сможет, – проговорил Хаас, отрываясь от монитора, – все сканнеры вышли из строя. Мы сейчас почти ослепли и совсем оглохли.

– Но двигатели работают на тридцать процентов, этого хватит, чтобы приземлиться. А там починим! – возразила Мила.

– Починим… – усмехнулся я, – планета нам неизвестна. Судя по визуальному осмотру, у нее нет даже искусственных спутников, значит, ее обитатели, если таковые имеются, ещё не вышли в космос. Они помогут? Вряд ли. Но, ты права. Выход один – посадка. Иначе мы здесь задохнемся. Комп!

– Да, сэр!

– Мы сесть сможем?

Секундная заминка…

– Вероятность семьдесят процентов!

– Тогда вперед.

Нацепив громоздкие аварийные скафандры, мы устроились в креслах, которые сразу же обхватили нас ремнями безопасности. Бронестворки снова сомкнулись, и свет погас, остались только разноцветные мигающие лампочки на пульте, да бегущая строка на мониторе, за которой внимательно наблюдал Хаас.