Первый человек в Риме. Том 1

Он нахмурился, вцепившись в подлокотники из слоновой кости. Она так любила его руки, нежные и сильные, с длинными пальцами и широкими ладонями – он так хорошо умел владеть ими… Склонив голову, она смотрела на Гая Мария, странного человека, который вот уже почти двадцать пять лет был ее мужем. Он по-прежнему красив, – решила она уже в который раз. Любит ли она его? Как знать… Через столько лет брака она, наконец, поняла, что он так и остался загадкой. Гнев, ненависть, печаль, жалость к себе – слишком многое смешивалось в ее душе, туманя рассудок. Уже забылось что-то, что-то мучило еще – ей уже сорок пять, менструации прекратились, она никогда не сможет родить… Последнее время она даже стала возносить молитвы к Ведиовису – богу подземного мира, сумерек, разочарования.

Марий приготовился говорить, его губы слегка приоткрылись, и стала видна их природная чувственная полнота – обычно он делал усилие, придавая жесткую линию рту. Грания слегка подалась вперед.

– Я даю тебе развод, – сказал Гай Марий и достал пергаментный свиток, где записал сегодня утром свое решение.

До Грании с трудом доходил смысл его слов. Вперясь в пергамент, она молчала. Потом перевела глаза на мужа.

– Почему? Что я сделала?

– Ты не была и не стала подходящей для меня женой.

– Тебе потребовалось двадцать пять лет, чтобы понять это?

– Нет. Я знал это с самого начала.

– Почему же ты не развелся со мной тогда?

– Тогда это не имело значения.

Оскорбление за оскорбление, унижение за унижение! Пергамент задрожал в ее руках, она отбросила его и энергично встряхнула руками.

– Тебе никогда не было до меня дела. Даже развестись со мной считал ниже своего достоинства… Что же изменилось теперь?

– Я хочу опять жениться. Она почти закричала:

– Ты?!

– Да, я. Я собираюсь взять в жены дочь сенатора из очень древнего патрицианского рода.

– Боже, Марий! Ты, презирающий всех этих выскочек?..

– Да нет же! – он тоже вышел из себя, подстегиваемый чувством вины. – Просто потом я смогу стать консулом.

Пламя негодования погасло в ее глазах, задутое холодным ветром логики. Что тут можно возразить? Разве можно проклясть за это? Жизнь есть жизнь… Он не раз обсуждал с Гранией свои планы, но ни разу не сказал об изнанке политики. Она жаждала поддержать его, готова была ради него на все. По мере возможности пыталась поговорить с теми ноблями, которые имели хоть какое-то влияние в Сенате. Но что она могла, Грания из Путеоли? Если бы он оставался провинциальным землевладельцем, она, дочь купца, еще подошла бы ему, а так… Богатые, они были из нищих в глазах римских ноблей. К тому же, ее семья не имела римского гражданства.

– Я поняла, – бесцветным голосом произнесла Грания.

Он не хотел причинять ей еще большую боль, не стал пока лишать ее крова – слабый росток нежности к жене все же взошел где-то в глубине души Гая Мария. Потому он в подробности и не стал вдаваться – пусть пребывает в уверенности, что муж всего лишь делает ловкий политический ход.

– Мне очень жаль, Грания.

– Мне тоже, мне тоже, – ее опять начало трясти, но на этот раз – от мысли о соломенном вдовстве, о еще большем одиночестве. Она не могла себе представить жизнь без Гая Мария…

– Если быть честным, это не я, а мне предложили союз. Сам я его не искал.

– Кто она?

– Старшая дочь Гая Юлия Цезаря.

– Юлия?! Это очень высоко! Ты станешь консулом, Гай Марий!

– Я тоже так думаю, – Гай Марий повертел в руках свое любимое красное перо, разглядывая маленькую пурпурную бутылочку с промокательным песком и чернильницу из полированного аметиста.

– Ты заберешь, конечно же, свое приданое – этого более, чем достаточно для спокойной жизни. Ты никогда не трогала эти деньги, я смог поместить их в выгодное предприятие, и теперь сумма значительно возросла.

Гай Марий прокашлялся.

– Мне кажется, что тебе лучше жить поближе к семье. Переберись в дом брата, который стал главой семейства после смерти твоего отца.

– Ты не дал мне возможности заиметь детей! Как я хочу ребенка!

– Будь я проклят, но я рад, что это так! Наш сын был бы моим наследником, и тогда женитьба не принесла бы желаемого результата, – он чувствовал, что никогда не сможет сказать Грании правду. – Будь благоразумна! Будь у нас дети, они бы уже выросли и жили бы собственной жизнью. Тебе бы это не помогло.

– По крайней мере меня радовали бы внуки, – слезы текли из ее глаз. – Я не хочу оставаться совсем одна!

– Я не раз говорил уже тебе – заведи собаку, – Гай Марий не думал ее обидеть – лишь давал совет… Немного поразмыслив, он добавил: – Кроме того, ты можешь снова выйти замуж.

– Никогда.

Он пожал плечами.

– Дело твое. Все необходимое ты получишь: я куплю тебе небольшую виллу в Кумее. Кумей недалеко от Путеоли – ты часто сможешь навещать своих родных и забудешь об одиночестве.

Надежды не оставалось.

– Благодарю тебя, Гай Марий.

– Не благодари! – он поднялся и обошел вокруг стола, чтобы помочь ей встать, поддержав за локоть.