Первый человек в Риме. Том 1

О, Гай Марий! Это не очень-то понравилось Квинту Сципиону! Неужели Сенат и впрямь надеялся, что он – патриций Сервилий, прямой потомок Гая Сервилия Ахалы, спасителя Рима – подчинится выскочке, у которого в доме нет ни одной маски предков; человеку, который попал в консулы только потому, что на выборах не нашлось ни одной кандидатуры выше его по происхождению?» Ну и консулы, ну и консулы! «– сказал Квинт Сципион. Да, клянусь тебе, так и сказал! В годы его правления кандидаты заслуживали уважения, а нынче лучшее, что мог выбрать Рим – это разбитый, старый, не шибко знатный гражданин /я/ и самонадеянный выскочка, у которого денег больше, чем вкуса /Гней Маллий/. Вот чем заканчивалось письмо Сципиона. Он, конечно, сразу отправился к Родану – но ко времени его прибытия ожидает увидеть там гонца от Сената с новостью о том, что главнокомандующим будет он. Если Гней Маллий станет действовать под его началом, то – в этом Сципион уверен – все пройдет великолепно.»

Руки Руфа задрожали. Он со вздохом отложил ручку и начал массировать пальцы. Нахмурившись, он смотрел в никуда. Вскоре веки его начали слипаться, голова упала на грудь, он задремал: когда проснулся, будто от толчка, руке полегчало, и он снова вернулся к письму.

«О, какое длинное, длинное письмо! Но кто еще расскажет тебе о том, что происходит! А тебе нужно это знать. Письмо Квинта Сципиона было адресовано скорее принцепсу Скавру, чем мне, а ты, безусловно, сам знаешь, каков наш любимец Марк Эмилий Скавр! Он целиком зачитал это ужасное письмо в Сенате – и с явным удовольствием. У него просто слюнки текли! Пустили козла в огород… Были и побагровевшие лица, и тумаки, и шумная ссора между Гнеем Маллием и Метеллом Свинячим Пятачком, которую я прервал, кликнув ликторов. Это не понравилось Скавру. О, какие воинственные мухи! Жаль, что нельзя было сохранить их пыл и направить это самое ядовитое оружие, которое только может изобрести Рим, на германцев. Оно смело бы варваров!

В результате Квинта Сципиона действительно будет ждать на берегах Родана курьер. Но новые приказы – не лучше прежних. Он обязан подчиниться законно избранному консулу, Гнею Маллию Максиму. Какая жалость, что этот идиот унаследовал имя Максим, не так ли? Похоже на самовольное награждение себя лавровым венком, после того, как тебя спасли твои подчиненные, а не ты их. Если ты не Фабий, имя «Максим» звучит весьма дерзко. Конечно, он пользуется славой своей великой прабабки, Фабии Максимы, как и дед его. Но вот отец – никогда. И я сомневаюсь в правдивости этой истории о Фабии Максиме.

Как бы то ни было, здесь я чувствую себя боевым конем на пастбище. Мне хочется оказаться на месте Гнея Маллия, и в то же время беспокоит решение других первостепенных проблем. Например, сможем ли мы в этом году наполнить государственные зернохранилища после того, как оплатим вооружение семи новых легионов знати. Веришь ли – когда весь Рим говорит о германцах, Сенат восемь дней обсуждал этот вопрос! От этого можно сойти с ума!

У меня есть идея, и я хочу воплотить ее в жизнь. Ждет ли нас в Галлии победа или поражение, я все равно займусь ею. Когда в Италии не останется ни одного воина, я наберу военных инструкторов и другой обучающий персонал из гладиаторских школ. В Капуе таких школ полно – и самых лучших. Что может быть удобнее, если учесть, что Капуя тоже является военной базой наших новых войск. Если Луций Тиддлипус не сможет набрать достаточно гладиаторов для достойного зрелища на похоронах своего дедушки, значит, ему не повезло! Нужды Рима важнее нужд Луция Тиддлипуса, это я говорю! Ты, наверно, понял, что я собираюсь продолжать набор в армию из высшей знати.

Я буду держать тебя в курсе, конечно. Как идут дела в стране едоков лотоса, сирен и заколдованных островов? Еще не заковали в кандалы Югурту? Это не за горами, я уверен. Свинячий Пятачок Метелл – /он же Нумидиец/ слегка взволнован в эти дни. Не знает, на ком остановить выбор – на тебе или на Гнее Маллие. Конечно, он выступил с великолепной речью, чтобы поддержать выдвижение Квинта Сервилия на должность главнокомандующего. Мне доставило удовольствие испортить все дело несколькими умело пущенными стрелами.

О боже, Гай Марий, как они мне надоели! Кичатся своими несчастными предками именно тогда, когда Риму необходим настоящий, живой военный гений! Скорее возвращайся домой. Ты нам необходим, так как мне не хватает сил, чтобы бороться с целым Сенатом, просто не хватает.»

В письме был постскриптум: