Первый человек в Риме

Царь сочетал в себе лучшее из обеих семитских кровей. Материнская, горячая, подарила ему высокий рост, светло-серые глаза, точеный нос и удлиненное, с тонкими чертами лицо. Но черные, спирально закрученные, блестящие кудри и черные же густые волосы на теле, смуглая кожа и широкий, мощный костяк – от отца, Мастанабала-пунийца. Вместе с внешностью Югурта унаследовал от отца и порывистость, страстность. Порою от сильных эмоций его глаза темнели, и взгляд их пугал. Эллинизированная в течение столетий Грецией, нумидийская знать предпочитала эллинское платье, но только не Югурта. Это знали все те, кто видел царя в боевом шлеме, в кольчуге, со щитом, при мече, на коне, грызущем удила.

«Какая жалость, – подумалось Бомилькару, – что римляне никогда не лицезрели Югурту в бою! Уж он бы наслал на них страха! Недоумки – они искушают его войной!»

Он тут же испугался своих мыслей. Думать так – воистину искушать судьбу. Нужно обязательно принести искупительную жертву Фортуне.

Однако царь постепенно успокоился, и лицо его смягчилось. Ужасно, что никуда не годный, вынужденный мир добывался с невероятным трудом и волнениями. Югурта дал понять своему преданному слуге, что слушает его, – он знал, что Бомилькар располагает новостями. Не теми, что вываливал идиот-агент, падкий на собственные выводы и предельно пугливый. Другими.

– Мой государь… – начал Бомилькар с поклоном, увидел согласие в серых глазах царя и продолжил: – Мой государь, вчера я слышал кое-что в доме Квинта Цецилия Метелла.

Это ожгло Югурту, будто удар хлыстом. Ну конечно, Бомилькар бывает в той части Рима, куда не пускают царя. И теперь он жаждет похвастаться тем, где обедал.

– Что же ты слышал? – раздраженно спросил Югурта.

– Массива появился в Риме. Скажу больше: он снюхался с консулом Спурием Постумием Альбином. Теперь Альбин, вероятно, пишет петицию в его поддержку в сенат.

Царь мгновенно сел и развернул кресло так, чтобы смотреть Бомилькару прямо в лицо.

– Интересно, куда еще пролезет эта ничтожная козявка! – воскликнул он. – Но почему он, а не я? Альбин наверняка должен знать, что моя благодарность будет щедрее, чем Массивы.

– У меня другие сведения. Суть моего сообщения в следующем, – произнес Бомилькар смущенно. – Я подозреваю, у Альбина есть некоторые личные амбиции. Он собирается стать наместником провинции Африка. Теперь сообрази: ты торчишь в Риме, Альбин уезжает в Африку, собирает небольшое войско и быстрым маршем мчится к стенам Цирты. Мгновенный штурм – и ура Массиве, царю Нумидийскому! Ну и, в свою очередь, Массива Нумидийский не забудет благодетеля и станет выполнять любые прихоти Альбина.

– Я должен быть дома! – взревел царь.

– Да знаю я. Только скажи – как? Каким образом?

– Неужели нет ни малейшей возможности перекупить этого Альбина? Сколько Массива сунул ему в лапу? Я дам больше!

Бомилькар расстроенно покачал головой:

– Новый консул не любит тебя, государь. Ты пренебрег возможностью одарить Альбина на его день рождения. Он был в прошлом месяце. А Массива не пренебрег и одарил. Любопытный факт: он послал подарок, когда Альбина избрали консулом, а потом еще один, на день рождения.

– Все мои агенты, чтоб им… – прошипел Югурта сквозь зубы. – Им кажется, что я начинаю сдавать, вот и валяют дурака. – Он облизал губы и неожиданно спросил: – Я проигрываю, ведь верно?

Бомилькар улыбнулся:

– Ты? Никогда!

– Не знаю, не знаю… Массива! Ты полагаешь, я запамятовал о нем? Я думал, что он в Киренаике с Птолемеем Апионом! – Югурта передернул плечами, но все же попытался сохранить спокойствие. – Может быть, все это ерунда. Кто поведал тебе об этом?

– Метелл, самолично. Похоже, он знает, о чем говорит. Он собирает все сплетни, ведь в следующем году он собирается стать консулом. Он не одобряет политики Альбина – еще бы! Если бы одобрял, то не обмолвился бы ни словом. Но ты знаешь Метелла: он образец виртуозной римской честности. Он совершенно неподкупен. Будь его воля, цари не стояли бы в ожидании у римского порога.

– Метелл может позволить себе роскошь быть честным, – произнес Югурта раздраженно. – Разве он не богаче Крёза? Разве они не поделили между собой Испанию и Азию? Хорошо хоть не добрались до Нумидии! Не доберется до моего царства и Спурий Постумий Альбин. Так ты говоришь, Массива в Риме? – Югурта застыл в кресле.

– Со слов Метелла, государь.

– Мы должны ждать, пока не узнаем, кого из консулов изберут управлять Африкой, а кого – Македонией.

Бомилькар глянул на него удивленно:

– Неужели, царь, для тебя так важны результаты голосования?

– Никогда не знаешь, чего можно ожидать от римлян, – спокойно ответил Югурта. – Может быть, все уже решено. А может, они нарочно распускают слухи, чтобы поиздеваться над нами. Поэтому я буду ждать, Бомилькар. Узнаю результаты голосования – и решу, что мне делать.

С этими словами он повернул кресло и возвратился к своим размышлениям о дожде.