Первые цивилизации

Детальное изучение взаимосвязей и генезиса различных культур этих трех основных центров и четвертого, намечающегося к востоку от них, — дело конкретной археологии. Как общую тенденцию можно отметить сложную, полицентрическую картину взаимодействия комплексов с различными культурными традициями. Эти комплексы в свою очередь вписываются в общую систему двух крупных культурных ареалов — восточного (Ирак, Иран, Средняя Азия) и западного (Восточное Средиземноморье, Малая Азия). Вместе с тем весьма существенно и другое обстоятельство — наряду с пестрой мозаикой археологических комплексов и культур наблюдается значительное разнообразие хозяйственной деятельности и ее высокая локальная вариабельность в рамках экономики производящего типа. Есть все основания считать, что разнообразие хозяйственных систем, закрепляемое культурной традицией, прямым образом отразилось и на многообразии, наблюдаемом в собственно культурной сфере.

Увеличение археологической информации значительно расширило и возможности исторических реконструкций. В настоящее время становление земледельческо-скотоводческих культур Передней Азии можно рассматривать уже как конкретно-исторический процесс, намечая реальное многообразие форм его проявления. В частности, оказалось, что различные способы получения продуктов питания и прежде всего земледелие и скотоводство выступают в определенных сочетаниях, отражая конкретную сложную картину хозяйственной деятельности древних племен. Г. Ф. Коробковой в 1972 г. был поставлен вопрос о различиях в хозяйстве ранних земледельческо-скотоводческих племен с выделением нескольких локальных вариантов и типов (Коробкова, 1972). Продолжающееся изучение массовых коллекций орудий труда из ранних земледельческо-скотоводческих памятников юга СССР позволило значительно дополнить и расширить эти первоначальные наблюдения (Коробкова, 1981б, с. 31—34; Лоллекова, 1979; Эсакия, 1984). Новые материалы свидетельствуют о том, что большая локальная изменчивость характеризует производящую экономику Передней Азии, начиная с ее истоков (Массон, 1982б). Как показывает типология этих вариантов, элементы производящей экономики зарождаются в недрах архаических хозяйственных систем, но там они бытуют еще в виде укладов, не изменяя кардинальным образом облик культуры и общества (табл. 2). В наиболее архаических комплексах отчетливо прослеживаются традиции того культурно-хозяйственного типа, на основе которого они формируются. Одним из таких исходных типов были степные охотники, практиковавшие избирательную охоту на определенный вид животного. В степях Передней Азии это обычно были зубр или онагр. Высокая степень рентабельности подобной охоты привела к сложению своеобразного хозяйственного типа земледельцев-охотников, ярко представленного нижними слоями Чейюню (Braidwood а. о., 1974) и частично Дабагийи (Kirkbride, 1972, 1973, 1974). Их типологическим (но не культурно-генетическим) предшественником следует считать охотников-собирателей Мюрайбита. Это интереснейшее поселение расположено на Евфрате в 80 км от Алеппо. В ходе раскопок здесь обнаружены овальные в плане жилища со стенами, выложенными из камня и обмазанными глиной. Датировка соответствующих слоев Мюрайбита — конец IX—начало VIII тыс. до н. э. (Cauvin, 1972; Mellaart, 1975, p. 42—48). Его обитатели охотились на степных копытных животных и в широких масштабах практиковали сборы дикорастущих пшениц и ячменя. Зерна этих растений в большом количестве были найдены на раскопках, хотя и без признаков искусственной культивации. Подлинный расцвет раннеземледельческих и земледельческо-скотоводческих культур, наступивший после стадии трансформации, связан уже с развитием экономики, почти полностью избавившейся от архаических пережитков. Но и здесь наблюдается заметное локальное разнообразие. При этом пестрота хозяйственных типов обусловливалась не только адаптацией к природной среде, но и культурной традицией, могущей быть в ряде случаев доминирующим фактором.

Таблица 2. Хозяйственные типы на Древнем Востоке в X—VI тыс. до н. э.