Первородный грех

Мое сердце замерло. Я как-то никогда так далеко не заглядывала. В свете того, что сейчас происходит, хорошо было бы просто дожить до завтра. И Гейб считает, что на Небесах относительно меня несколько иные планы.

Могли ли мы с Люком когда-нибудь пожениться? Возможна ли в моем будущем обычная семейная жизнь? Что-то внутри меня подсказывало, что нет. Анализируя последние несколько месяцев, я смело могу утверждать, что в моей жизни ничего обычного больше не будет. Однако блеск в глазах Люка говорит о том, что у него есть другая версия.

— Может быть, — отвечает он. — Насколько я понимаю, это беспрецедентно. Я не слышал, чтобы кого-то еще превращали из демона в человека.

Дедушка оценивающе кивнул.

— Но ты собираешься в Лос-Анжелес вместе с ней.

Люк встретился взглядом с дедом и плотнее прижал меня к себе.

— Собираюсь.

Дед кивает и начинает счищать остатки с моей тарелки. Я отнимаю ее у него и несу тарелки к раковине. Он снова опускается на стул, и, когда мы с Люком убираем кухню, я замечаю, как дед улыбается, задумчиво глядя на нас. Я улыбаюсь ему в ответ.

— Что?

Он продолжает улыбаться, но прикрывает глаза.

— Просто это мне кое-кого напомнило.

Я помню, что дед мне рассказывал, как они встречались с бабушкой летом по окончании школы. Примерно в нашем возрасте. Я обхожу вокруг стола и обнимаю его сзади за плечи.

— Я тоже по ней скучаю, — шепчу я ему на ухо.

Он в ответ пожимает мою руку.

После того, как мы возвращаем двигатель на прежнее место, заменив болты, я приглядываю за дедом, чтобы убедиться, что повязка надежно закреплена, и кровь больше не идет. Затем, покинув гараж, мы направляемся к Люку.

— Значит, мы сегодня идем в «Бухту» с Тейлор и этим новым парнем ее мечты.

Он улыбается.

— Где она его откопала?

— Он играет в группе Рифера. Тейлор любит погорячее.

Его улыбка становится шире.

— Ну, не все горячее достается Тейлор?

Я смеюсь, вспоминая, как она пускала слюни по Люку, когда мы учились в школе.

— Сегодня вечером мы познакомимся с ним, тогда и увидим.

Мэтт

Каким бы нелицеприятным это для меня не выглядело, полагаю, что так обожаемый моей сестрою демон оказался прав. Я утратил концентрацию. И было бы куда лучше, если бы я так и оставался невидимым. Тенью Фрэнни.

Я незаметно следовал за ней в течение трех дней с того самого провала на вечеринке. Как и положено добросовестному ангелу-хранителю.

Но я и представить себе не мог, что быть защитником настолько трудно. Габриэль предупреждал меня о возможных искушениях. Он сказал, что это будет весьма ощутимо. Но он также объяснил мне, кто я, каково мое предназначение и в чем высший смысл моего рождения. И я поверил ему. И это не подлежит сомнению. Это просто пытка. Смотреть на то, как моя сестра рушит собственную жизнь, желая разделить ее с демоном. Но это еще не самое худшее. Худшим является то, что я осознаю, что меня просто не существует.

Возможность наблюдать за жизнью Фрэнни… жизнью, которая могла бы быть куда лучше, если бы все сложились иначе… я не мог изменить этого: не мог ощутить покровительства деда, иметь лучшего друга, усложняющего мне жизнь, мой первый поцелуй. И все эти возможности безвозвратно исчезли в тот день несколько лет назад.

Моя нынешняя действительность — это бессмысленное блуждание по коридору, перебирая в уме, что бы я мог ответить Фрэнни, если она спросит о той вечеринке с Тейлор и Лили.

Ошибаюсь ли я, думая, что Фрэнни не собирается меня расспрашивать? Но, тем не менее, пульсация внизу живота доказывает, что в то время я думал вовсе не головой — именно этого мне и не хочется объяснять своей сестре.

Пока я жду в коридоре, когда Фрэнни и Люк закончат все, чем они занимаются в его квартире, Лили поднимается вверх по лестнице. И она плачет.

Все холодеет внутри меня, когда я вижу, как поворачивается ключ в ее замке. Я помню о своих обязанностях, но мне внезапно так хочется помочь ей. Я проявляюсь возле дверного проема. Я делаю вид, что подошел от лестницы, энергично двигаясь по коридору, и подхожу к двери Люка как раз тогда, когда она входит в квартиру.

— Лили? У тебя все хорошо?

Она смотрит на меня огромными печальными глазами, и, прежде чем я успеваю понять, что происходит, я уже обнимаю ее.

— Что случилось? — выдыхаю я ей в волосы.

Она напрягается и выскальзывает из моих рук, уставившись в пол.

— Ничего.

Я подношу руку к ее лицу и стираю слезу.

— Это не ничего, — произношу я, перебирая влажными пальцами.

Несмотря на гнев, камнем застрявший в моей груди, вне зависимости от того, кто ее обидел, ее глаза пленяют меня. Я ощущаю близость ее тела и тепло, распространяющееся вокруг, и у меня такое ощущение, словно мы плавимся от близости друг друга. Не осознавая, что я творю, я склоняюсь, чтобы поцеловать ее, но она отстраняется.

— Это просто… забудь.

Она ныряет в свою квартиру и пытается закрыть за собой дверь, но я ставлю ногу в дверном косяке.

— Поговори со мной, Лили.

Она снова смотрит на меня, и ее глаза печальны.

— Ничего особенного. Просто я глупая.

— Расскажи мне.

Она опускает глаза в пол.

— Это был просто тот парень. Он шел следом за мной и испугал меня.