Первое задание

Машина с шофёром осталась позади, растаяла в сером полумраке. Впереди были овраг и тёмный лес.

— Стой! — отчеканил Коновалов, резко повернулся к арестованному и направил на него карабин.

И Тихон опять перепугался. Мысли спутались, его охватила дрожь. «Вот сейчас эта сволочь, ни слова не говоря, выстрелит — и всё! Ребята не успеют даже глазом моргнуть и понять, что к чему!».

— Становись!

В ночной тишине голос лейтенанта, уверенный, привычный к резким командам, прозвенел, как медная труба на побудке.

Тихон, не понимая, к кому относилась эта команда, повернулся кругом и увидел три карабинных дула, направленные прямо ему в грудь.

Лейтенант, пройдя в двух шагах от Тихона, присоединился к полицаям.

— По бандиту, — громко, как на учебном стрельбище, крикнул он, — заряжай!

Клацнули затворы — назад-вперёд; патроны плавно заползли в стволы. Теперь только нажать на спусковой крючок, и пуля, неуловимая, беспощадная, устремится вперёд, Тихону в сердце.

Иванов с нетерпением и радостью ждёт команды — его пуля не пролетит мимо.

Вот последний рубеж, и силы оставили Тихона: ни отступить, ни двинуться вперёд… Засосало под ложечкой… Он отвёл взгляд в сторону. Перед глазами тихо покачивалась сухая, скрюченная корявая ветка, похожая на когтистую лапу чудовищного зверя. Словно проникнув в сокровенный смысл бытия, Тихон застывшим, отрешённым взглядом смотрел на диковинное творение природы, и ни одна струна не дрожала в его душе…

Луна, опять запутавшись в густых, мохнатых облаках, не спеша пробивалась к горизонту. Виктор и Сергей напряглись, как тигры перед прыжком, ещё мгновение — выстрелят: один в Коновалова, другой — в Иванова. И вдруг командир взвода, неожиданно для всех, ловким движением выбил карабин из рук Иванова и, не дав ему опомниться, сильно ударил прикладом по голове. Не успев даже вскрикнуть, Иванов упал.

— Развяжите парня! — тихо сказал Коновалов. — И слушать меня внимательно. Сейчас мы его «расстреляем» так, чтобы слышал шофёр. Цельтесь вверх, в луну. Эту падаль, — показал он на труп Иванова, — закопать. И дальше: Иванов, обманув нас, сбежал в лес к партизанам, поняли? А ты, — он ткнул в грудь Тихона, — похоронен. Всё осмыслили? Действуйте!

— Подождите! — захлёбываясь от восторга, выпалил еле-еле пришедший в себя Тихон. — Значит, вы тоже наш?

— Нет, — усмехнувшись, ответил лейтенант, — я дядин. Лирика будет после, а теперь за дело! — И опять громко, как на учебном плацу, скомандовал:

— По бандиту, пли!

Разорвав в клочья ночную тишину, дружно прогремел залп.

— Вот так, — удовлетворённо промолвил Сергей.

— А теперь — работать! — приказал Коновалов.

Они быстро зарыли труп Иванова. После этого Коновалов слегка толкнул Тихона и сказал:

— Ты, милок, во второй раз — наш племянник. Как тебя зовут-то?

— Тихон я, братцы, Тарасов — фамилия моя… Я по гроб теперь… Вы это… Не смотрите, что я такой… Я к вам шёл. Иван Иванович — командир отряда — послал на связь. — Слёзы радости душили его, он никак не мог совладать с собой. Всё было так неожиданно и так хорошо! Так много хотелось сказать этим родным людям… — Думал уж — всё, — всхлипнув, выдавил он. Тихон употребил все внутренние силы, чтобы взять себя в руки. Частично ему это удалось, и он продолжал: — Шёл к вам, а тут этот гусь лапчатый с кралей… А в пистолете всего два патрона. Не выдержал я — пальнул, и опять дуриком попался. Промахнулся — вот обида!

— Пальнул, — добродушно передразнил Виктор, — стреляешь, так попадать нужно.

— Нахныкались? — насмешливо перебил их Коновалов. — Теперь поговорим о деле. Нам нужна регулярная связь с отрядом и конкретное задание.

— Решение о вас такое, — сразу став серьёзным, солидно проговорил Тихон, — всех надёжных ребят взять на учёт, оставаться пока в роте и ждать команды. Когда настанет время, мы вас сами найдём. Пароль: «Здравствуй, красавец, как здоровье?» Отзыв: «Спасибо, на здоровье не жалуюсь».

— Сколько же ещё ждать? — горячо спросил Виктор.

— Такие, как вы, в девках не засидятся! — уверенно ответил Тихон.

Все тихо рассмеялись…

Утром перед строем карателей долго и нудно последними словами ругался командир роты капитан Топорков, сражённый, как он выразился, подлючей хитростью Иванова, сбежавшего ночью к партизанам. Лейтенант Коновалов за недогляд получил дисциплинарное взыскание — выговор.

Начальник штаба

Командир партизанского отряда Иван Иванович Быстров не сразу узнал Тихона. Всё лицо его было в синяках, ссадинах и кровоподтёках. Между разбитыми губами, вздувшимися до немыслимых размеров, влажно блестели чудом уцелевшие зубы.

Вытянувшись по стойке «смирно», Тихон, хотя это стоило ему огромных усилий, доложил:

— Товарищ командир, задание выполнено: связь с патриотами из полицейской карательной роты установлена. Пароль им сообщён.

— Господи, — не удержался Иван Иванович, — кто и где тебя так разукрасил?

— В гестапо!

— Как это?

— Завёл знакомство с самим майором Демелем. Ничего мужик, в жизни разбирается.