Первое разоблачение

Внутри забилось ощущение победы. Эйвери поймала его врасплох. Великолепно.

Наклонив голову, она прижалась губами ко рту Блэквела, обрывая его слова. Тепло согрело ее собственный рот и угрожало отвлечь, но подстрекательница вновь сконцентрировалась на своей цели и приблизилась вплотную, так что тела ее и жертвы соприкоснулись. Дыхание Кейда прервалось, и Эйвери почувствовала, как его рикошетом ударило удивление, поэтому повторила действие, на этот раз прижавшись к его груди своей, полуобнаженной.

Руки Блэквела опустились на талию Эйвери, но больше не двигались. Мужской аромат заполнил воздух вокруг, вызывая головокружение, но она вновь поцеловала напарника и напомнила себе, что просто доказывает собственную точку зрения. Затем немного подождала, пока Кейд приоткроет рот.

Не очень хорошая актриса? Чушь. Она заставит его проглотить эти слова.

Эйвери по-другому склонила голову. Провела по его губам своими. Кейд впился пальцами в ее бедра сквозь корсет. Оперативник боролся. Боролся с ней. Пришло время сыграть грязно.

Эйвери опустилась всем весом к нему на колени и придавила его бедра своими. Затем скользнула языком вдоль губ Блэквела, побуждая их раскрыться.

Он судорожно вздохнул. А соблазнительница воспользовалась возможностью и проникла глубже в его рот, лизнула язык, искушая Кейда так, как он некогда искушал ее. Давным-давно. Целую жизнь назад. Когда она была юной и невинной, а он — сексуально озабоченным подростком, который пытался залезть к ней в трусики на заднем сидении своей хонды.

Из его груди вырвался долгий стон. Руки сомкнулись на теле искусительницы. А затем все его протесты превратились в пыль у ее ног.

Кейд выпрямился и жестко ответил на поцелуй. На Эйвери изливались его жар, нужда, страсть.

Она чувствовала их в прикосновениях гладкого языка, танцующего с ее собственным, испытывала в движении пальцев вдоль своего позвоночника. И по тому, как его член стремительно рос под бедрами, понимала, что он ее хочет.

За свою карьеру Эйвери перецеловала множество актеров в горячих экранных любовных сценах, но ни один из них не реагировал так быстро и неистово, как сейчас Кейд. И в данный момент понимание этого сбивало ее с толку. Эйвери хотела списать все на ситуацию, на место, куда они направлялись, и на их общее прошлое. Но горькая правда болью отдавалась на задворках мозга.

Настоящая причина крылась в том, что она сама никогда не вживалась в роль настолько, как сейчас. И никогда не хотела тех актеров так, как Кейда сию секунду.

Страх заставил ее отпрянуть. Она спрыгнула с его колен, покачнулась на глупых каблуках, но удержалась и не упала. И хотя все ее внутренности скрутились в тугой узел, Эйвери использовала все защитные приемы, наработанные с годами, и напустила на себя невозмутимый вид. В конце концов, кто может притвориться так, как актриса?

— Назовем это уроком номер один, Блэквел.

Кейд застыл, вцепившись в подлокотники, подавшись вслед за искусительницей. Подарив ему сладчайшую экранную улыбку, Эйвери села обратно в свое кресло и вновь взялась за журнал. Она не смотрела на соседа, но краем глаза видела, как поднимается и опадает его грудь от быстрого дыхания.

Актриса попыталась сосредоточиться на чтении, но слова сливались, и перед глазами стоял лишь смотрящий на нее Кейд. Лицо пышет страстью, губы распухли после ее штурма и огромная выпуклость под ширинкой джинсов — от прикосновения к ней Эйвери пронзила дрожь.

«Соберись, Эйвери. — Она моргнула несколько раз. Перевернула страницу. — Это не отличается от любой другой роли».

Прошло несколько напряженных секунд. Затем Кейд усмехнулся и, расслабившись, опустился в кресло.

— Ладно, принцесса. Ты выиграла. Устроишь такое в «Капризе», и любой решит, будто ты достаточно горяча, чтобы затрахать меня до смерти.

Чувство неловкости угнездилось внизу живота. В голове звенели воспоминания о сделанном.

Уже в восемнадцать лет Кейд Блэквел был великолепным любовником. Похоже, в тридцать он мог перевернуть ее мир — конечно, если Эйвери позволит. И осознание этого напугало ее до смерти, даже больше, чем то, что она могла найти в «Капризе».

Изображая безразличие, Эйвери перевернула страницу:

— Хорошо, что я такая хорошая актриса. Никто не узнает, что я скорее отрежу тебе член, чем оттрахаю.

Воздух изменился. Сгустился. Заледенел. Краем глаза Эйвери увидела, как отвердел подбородок Кейда, а в глаза закралась тьма. Она понимала, что, возможно, зашла слишком далеко, но это не имело значения. Своими горячими взглядами, грешными прикосновениями и вызывающими комментариями он задел Эйвери, и ей требовалось установить основные правила. Она не впустит Кейда Блэквела в свою жизнь, независимо от того, что он сделает в эти выходные, чтобы найти Мелоди. И ему не удастся проникнуть в ее сердце, как бы далеко ни завела их эта маленькая эскапада.