Первое дело Еремея

Под рукавом кафтана у капитана оказалась кольчуга, тонкой ульской работы, до середины предплечья. Такая кольчуга стоит табуна клосей и передаётся из поколения в поколение. Подготовился капитан к Совету, по всему видно. Но нет такой кольчуги, которую не пробьёт верный клинок.

Ладонь капитана — широкая, грубая, — опустилась в чашу. Еремей не сводил взгляд не с руки — с лица капитана.

И он увидел — изумление, замешательство, гнев.

— Щенок! — чаша полетела в лицо Еремея, он едва успел прикрыть глаза. Капитан надвигался на него, скаля рот — или уже пасть?

Еремей потянулся за мечом. Не поздно ль?

Но тут достопочтенный Хармсдоннер выхватил из ножен кинжал и ударил Брасье прямо под левую лопатку. Ударил деловито, без эмоций. Но кинжал не пробил брони.

Брони — потому что помимо кольчуги под кафтаном у Брасье был и панцирь вязкой брони!

В бешенстве капитан повернулся к советнику.

Всё! Сейчас или никогда!

Еремей шагнул в сторону, освобождая себе место, выхватил меч. Рукоять легла в руку так, словно Еремей родился с этим мечом. Он размахнулся и ударил изо всех сил, вкладывая в удар свой страх, своё отчаяние и свою надежду.

Голова покатилась по столу, теряя человеческие черты.

Он оказался прав — это был оборотень.

Тело ещё билось в агонии, руки превращались в лапы, с длинными, острыми когтями, и когти эти вспарывали циновки, которыми устлан был пол в Зале Советов. Кровь толчками выходила из сосудов шеи, и Еремей попятился, опасаясь запачкаться.

Нашёл чего опасаться…

Когти впились в доски пола. Метаморфоз не успел свершиться полностью. И перед ними на полу лежал полузверь-получеловек.

— Да уж… — протянул Брасье. — А я гадал…

— И я, — ответил Еремей. — Только в последний момент сообразил, что…

Он не докончил фразы. Дверь позади него распахнулась, и что-то тяжелое ударило в спину, когти стали рвать воротник, кольчужный воротник, но железо долго не выстоит… Жаркое дыхание коснулось его лица. Клык достал щёку.

Еремей упал ничком, вжимаясь в пол. Это его и спасло.

Брасье ударом меча снес голову Лоре, дочери достопочтенного Хармсдоннера.

Сейчас трудно было признать в ней красивую девушку. В отличие от отца, она завершила превращение полностью.

— Да уж… — проговорил капитан, помогая Еремею подняться. — Вот, значит, каковы у нас дела. Оборотни.

— Оборотни, — машинально повторил Еремей.

— Но как вы догадались, отец Еремей? Ментоскопия — здесь, в статис-поле?

— Нет. Просто будь оборотнем вы, то не стали бы надевать панцирь, он мешает метаморфозу. И потом, оборотень непременно сыскал бы Лору — при его слухе и чутье — в моём доме. Да и меч почтенного Рэндольфа оказался в саду потому, что Рэндольф бежал из дома, спасая свою жизнь, а кто был с ним в доме? — он мог бы говорить ещё и ещё, приводя новые соображения, но не было сил. Да и не хотелось.

— Значит, Хармсдоннер рассчитывал, что вы, отец Еремей, зарубите меня?

— Да. С его помощью. А потом бы настал мой черед, сразу, сейчас же. Он бы меня убил, и обставил так, будто сначала вы, Брасье, перегрызли мне горло, и только потом Хармсдоннер зарубил вас — то есть оборотня.

— Он бы остался единственным советником Но-Ома…

— Да.

— Как вы думаете, отец Еремей, он хотел отдать Но-Ом Тёмным Мастерам?

— Не знаю. Не уверен. Они — Еремей краем глаза взглянул на тела Лоры и её отца, — они не просто оборотни. Верберы. А верберы себе на уме.

— Что нам теперь делать? — Брасье обращался к Еремею, признавая его старшинство. Чувствуется и по интонации, и по манере обращения.

— Жить. Строиться. Добывать по мере сил рашшин. Укреплять союз с Людьми Льда. Они, надеюсь, помогут нам отыскать других верберов.

— Других?

— Абигайль. Сара Хармсдоннер, если она жива, тоже оборотень. Проверим и остальных.

— Как? Разве это — действительно средство Арджента?

— Нет. Просто — выйдем за пределы статис-поля и проведем метальное зондирование, — Еремей нашарил на шее цепочку с медальоном, подарком Хармсдоннеров, сорвал его и бросил на бывшего старшину.

— Понимаю, — протянул капитан. — Признайтесь, отец Еремей, вы нарочно стали к двери спиной.

— По… почему?

— Сентиментальность молодости. Сам был таким. Не поднималась у вас рука на это отродье. Да ещё чувство вины. Вот и оставили работу на мою долю, — капитан говорил и дальше, но Еремей его не слышал.

Он смотрел, как расплывались, таяли черты вербера, и из-под морды чудовища проступал лик Лоры.

КОНЕЦ

Nota bene

Опубликовано Telegram-каналом «Цокольный этаж», на котором есть книги. Ищущий да обрящет!

Понравилась книга?

Не забудьте наградить автора донатом. Копейка рубль бережет:

https://author.today/work/163256