Первая жена

А потом… Потом ей встретился мужчина. Хороший, зрелый, достойный мужчина, который позвал замуж. Она, к тому времени устав быть одна, легко согласилась. Пожалуй, слишком легко. Тогда ей казалось: а что раздумывать? Внешне вроде бы все устраивало, все нравилось в нем. Ну а что до любви? Ей казалось, что всю свою любовь она отдала первому мужу и никакого запаса этого чувства у нее не осталось. Тем не менее приязнь была, симпатия присутствовала, все экономические показатели в виде квартиры, машины, финансов соответствовали ее запросам. Каких особых чувств ждать? Может, несколько цинично выглядели ее рассуждения, но она была откровенна с собой. Себе-то не соврешь… Ей уже исполнилось пятьдесят. Он был чуть моложе, но по сути ровесник. Возможны ли сильные чувства или страсть в их возрасте? Лена сомневалась. Может, где-то у кого-то такое и встречается, но лично для себя Лена не очень допускала подобную мысль. А вот встречать старость вдвоем казалось ей правильным, и она, никогда не страдавшая от одиночества, вдруг испугалась такой возможности – остаться одной в преклонном возрасте – и согласилась.

Была свадьба и медовый месяц: все, как положено! Дмитрий, а она звала мужа Димыч, даже настаивал на венчании. Но Лена почему-то все откладывала и откладывала это мероприятие, не видя в нем никакого смысла.

Димыч был отцом двух дочерей-близняшек, давно пребывающих замужем, и дедом двоих внуков – по пацану у каждой. Лена относилась к ним ко всем внимательно: передавала подарки к Новому году и к дням рождения, возила сувениры из поездок. Димыч тоже вполне терпимо относился к Лениному Сашке. По большому счету, в их расширенной семье царил вполне приемлемый мир и доброжелательность. Особой любви, может, и не было, но внешние приличия соблюдались всегда.

Волновало Лену другое: ей казалось, что она уговаривает себя. Мол, да, все устраивает, все хорошо. У меня семья, муж, у нас с ним никаких проблем.

Вроде бы и так. Проблем не было. Но не было и чувств. Во всяком случае, Лена все чаще и чаще ловила себя на этой мысли. Уважение, почтение – это да. А вот истинной тяги, стремления прикоснуться, лишний час провести вместе – нет. Он как-то больше проявлял к ней интереса, чем она к нему, и вполне обоснованно требовал взаимности:

– Посиди со мной!

– Давай чай попьем!

– Может, поваляемся сегодня подольше? Воскресенье…

Она уступала. Но именно уступала. И это ее мучило. Ей шестой десяток лет. Когда же наконец она будет честна перед собой? На этот вопрос следовал вполне логичный ответ: «А ты десять лет была свободна! Целых десять лет! Искренна, естественна… А потом захотела замуж. Могла бы и не выходить. Оставалась бы сама собой, ни под кого не подстраивалась, ни перед кем не отчитывалась, никому бы не подчинялась».

Да, все так, все так! Только почему тогда она чешется?! Болтушка помогает, пока ей пользуешься. Но после отмены расчесы и зуд возвращаются… И самой себе Лена так и не дала ответ: что же ее волнует настолько сильно, что даже кожа не выдерживает?

Что еще не так в ее жизненном круге? Пожалуй, все остальное более-менее нормально. Подруги – плюс. Сестра Милка с ее сыном, Лениным племянником, – тоже плюс. Они с сестрой очень близки, они, пожалуй, не только сестры, но и лучшие подруги.

С сыном и невесткой Инночкой – тоже все хорошо.

Остаются со знаком минус только работа и чувства. В принципе, и на работу можно махнуть рукой. Димыч прилично зарабатывает, так что Лене можно и вовсе не работать. Скорей, работа – это ее прихоть, а не финансовая необходимость.

Значит, прав был доктор. Надо же, молодец какой! Есть у Лены внутренние проблемы, и как бы ни хотела она их скрыть, они – эти проблемы – вырывались на поверхность в виде кожных реакций, дискомфорта и раздражения.

Да, еще досуг – интересная тема. Хотя эти две позиции – досуг и чувства – Лена вполне могла бы объединить, потому что именно после ее замужества Лену перестал устраивать ее отдых. Ведь как хорошо было раньше: ездила, куда хотела, когда хотела и с кем хотела. Ни под кого не подстраивалась, ни с кем ничего не согласовывала, все решала сама. Сын либо ехал с ней, либо оставался с ее родителями. На работе она всегда могла договориться, взяв десять дней в счет отпуска или за свой счет. Поездки выбирала недорогие, но насыщенные. Любила совмещать города, страны, открывая для себя новые места, каждый раз радуясь новым впечатлениям…

Димыч по-другому относился к отпуску. Его интересовал пляжный отдых или санаторно-курортное лечение. И две недели в году они непременно проводили на водах… А еще две недели жарились на солнце. Для Лены при всем кажущемся благополучии – лечение, оздоровление, шикарные номера, красивые пляжи – подобное времяпрепровождение становилось проблемой. Разговоры с Димычем пока ни к какому конструктиву не привели, и ей приходилось насиловать себя в то время, когда она по идее должна была бы наслаждаться отдыхом.

Димыч твердил одно:

– Супруги должны отдыхать вместе. Это мое стойкое убеждение, и вряд ли ты меня переубедишь.