Первая заповедь

– Мой сын, - прошептал с внезапной нежностью к неродившемуся еще существу, забывая, что появление ему подобных и было той целью, ради которой Мудрейшие затеяли свою безжалостную игру. Но теперь это уже не имело значения - во всяком случае, для него, Кена, избежавшего Дороги Забвения.

Для него не имело. А для других? Тех, кого сам он вытащил из мира грез и кто спешит сейчас сюда по зову Герда, не зная, что того уже нет в живых… Какие чувства испытают они к своим детям, когда узнают о их существовании? Не устроят ли самосуд над Мудрейшими? Не разнесут ли в клочья весь этот дряхлый мир и Темного Стража в придачу? И кто посмеет судить их за это? Нет во Вселенной такого суда…

«А Эйя? Что будет с ней? Что будет со всеми нами?» - спрашивал он себя - и не находил ответа. Единственная реальность, маячившая впереди, не слишком его радовала: инструкции на Земле никто не отменял. И, возможно, им всем придется остаться здесь, на Вионе.

Только на этот раз вполне осознанно, - потому что другого выхода нет.

«Впрочем, это только предчувствия. А они не всегда сбываются», - пытался он отогнать мрачные мысли.

Будущее оставалось туманным. Но хотелось верить, что Земля примет их, несмотря ни на что.

* * *

- Дело сделано! - сказал Артур и засмеялся от переполнявшего его счастья. - Даже не верится… Теперь мы летим к отцу!

Он столкнул брата с круглой площадки и, кивнув на прощание Темному Стражу, спрыгнул с нее сам.

– Ну, где тут у вас Дворец Мудрейших? - спросил весело, не замечая, что в серых глазах Руэла застыла боль: в эту минуту двойник чувствовал себя убийцей Вионы. Но он не смел омрачить брату его радость.

– Пойдем, - шепнул наконец непослушными губами, и, взявшись за руки, юноши побежали к выходу из пещеры.

Вот осталась позади дверь с разгаданными письменами, и каменные ступени вывели их прямо к воде. У причала спокойно покачивалась лодка. Но Артур даже не взглянул на нее: сегодня ему хотелось летать. «Не зря же брат научил меня этому! - решил он. - Пусть отец увидит сына крылатым!»

Нелепое, мальчишеское желание, - но от него сильнее забилось сердце, приятно закружилась голова. И Руэл, угадав его чувства, не стал возражать. Все также держась за руки, они поднялись в воздух и поплыли рядом в восходящем потоке - туда, где лишенные власти Мудрейшие проклинали судьбу, где навсегда закрылись глаза старого Герда, где Поул и Кен с нетерпением ждали друзей…

А в это же время с разных концов подземной колонии в сторону зеркального Дворца шли люди - растерянные, опустошенные, так и не успевшие осознать, что обрели, а что потеряли. Пожалуй, им было страшно. Память вернулась, а вместе с ней - тревожно-щемящее чувство, какое бывает после тяжелого сна. Слишком долгого - это они уже поняли.

«Что с нами было? И кто мы теперь?» - мысли метались, как вспугнутые птицы.

Владислав - все тот же мальчишка, но с лицом сорокалетнего мужчины. Велс, постаревший на двадцать лет. Френк - с белой прядью в черных как смоль волосах. И другие, другие, другие… Каждый со своим клеймом на теле и на душе. Они шли навстречу друг другу - призраки прошлого, тени себя самих.

Первым дошел Френк. Постоял, сдерживая дрожь при виде огромных зеркал, и решительно шагнул через порог. Обруч вывел его прямо к Координатору.

– Френк, дружище! - бросился к нему Поул.

Но врач словно не заметил капитана. Стоял и смотрел на Кена - не мигая, в упор.

– Здравствуй… - голос штурмана внезапно охрип. - Я рад тебя видеть, - улыбнулся смущенно и виновато. - Очень рад…

– Кажется, я тоже… - выдержав паузу, признался Френк и спросил удивленно: - С чего бы это?

Поул усмехнулся и отошел в сторону, чтобы им не мешать.

А потом были другие встречи, когда каждый из вновь прибывших попадал в объятия уже собравшихся, и два экипажа знакомились друг с другом, отдавая почести старому командору, который так и не увидел их вместе.

– Отец! - это с радостным криком бросился к Велсу Артур.

– Отец… - побледнев, прошептал Руэл.

И только Мудрейшие сидели, безучастные ко всему, глядя на груду обручей, брошенных на каменные плиты.

* * *

Когда страсти наконец улеглись, а Мудрейших заперли в одном из пустых помещений Дворца, слово взял Поул.

– Ну вот мы и в сборе, - начал без предисловий. - Давайте решать, что делать дальше.

– Как это - что? - возбужденно воскликнул кто-то. - Возвращаться домой, на Землю! И чем скорее, тем лучше!

Разведчики одобрительно зашумели.

– Домой! Конечно, домой! Сегодня, сейчас, немедленно! - перебивая друг друга, кричали они.

– Постойте. Не все так просто, - пробовал возразить Поул, но его уже не слушали, охваченные радостным ожиданием полета.

И тогда вмешался Кен.

– Думал ли Герд, что это будет похоже на бегство? - негромко заметил он - и все разом умолкли.

– Зачем же так… грубо? - после тяжелой паузы укоризненно спросил Велс. - Вы должны понимать, что мы чувствуем… Для нас мучительна каждая минута отсрочки.

– Вы ждали двадцать лет, - осторожно сказал штурман. - Стоит ли теперь пороть горячку? Давайте обсудим все спокойно, не торопясь.

«Тем более что спешить нам некуда», - добавил он про себя.