Первая встречная

Бешенство Мелани не знало пределов. Казалось, налетел смерч, ураган, торнадо. Она осыпала Грегори, Айлин и свидетелей такими страшными проклятиями, что даже самый прожженный богохульник содрогнулся бы.

Несостоявшийся шурин Грегори тоже не остался в стороне и щегольнул запасом английских ругательств: у него на глазах рушились надежды сестры получить вожделенное гражданство.

Мелани, взяв наконец себя в руки, перешла на юридический язык. Она заявила, что брак еще не вступил в силу. В ответ на это Грегори повернулся к Айлин и предложил ей немедленно ехать домой, чтобы брачные отношения перестали быть формальными. Волей-неволей Мелани пришлось признать свое поражение, однако сдаваться так просто она не собиралась и потребовала возмещения морального ущерба, нанесенного ее клиентке.

Но тут вперед вышел Эшли и мужественно предложил утешить кровоточащее сердце обманутой невесты.

— Материальный и моральный ущерб! — не унималась Мелани. — Сначала заплатите и извинитесь за надругательство над добрым именем моей клиентки, за попрание прав и незаконную передачу их Эшли Иглингу…

Эшли улыбнулся пострадавшей широко и обворожительно. Немало женщин испытали на себе силу этой улыбки, но устояли немногие. Вот и брошенная невеста, забывшая придать лицу приличествующее случаю оскорбленное выражение, ответила Эшли страстным призывным взглядом.

Эшли не стал терять времени. Он подошел к красавице и, взяв ее за руки, проникновенно объявил:

— Я вас ждал вею жизнь. Со мной вы будете счастливейшей из счастливых. У меня есть время и деньги. Я сделаю ваши фотопортреты, и их поместят на своих обложках все журналы страны. Вы станете знаменитой.

— Знаменитой? О, это замечательно!

— Не слушайте его, — замахала руками Мелани.

— Я дам вам все, — ворковал Эшли, — все, что может пожелать женщина. Но взамен прошу одно.

— Только не детей! — предупредила будущая знаменитость.

— Нет-нет, совсем другое, — поторопился успокоить ее Эшли.

— Тогда чего же?

— Прогоните своего адвоката.

Та немедленно повернулась к Мелани и с елейной улыбкой сообщила:

— Я больше не нуждаюсь в ваших услугах.

Эшли взял под руку покоренную красавицу и повел ее регистрировать брак. Харви, невозмутимый, как всегда, последовал за парой.

— Дорогая, вернись! Не делай этого! — Брат невесты поспешил за троицей.

— Отвяжись! — фыркнула та. — Я получила все, что хотела.

Мелани разразилась гневной тирадой в адрес удаляющегося Эшли. Она кричала, что в зале суда его попросту уничтожит, что ее возмездие будет ужасно, но се угрозы были смешны, как и она сама.

— Пожалуй, нам пора, — обратился Грегори к Айлин. — Теперь можно подумать о настоящей свадьбе и о настоящем медовом месяце.

— А Эшли не понадобится еще один свидетель? — забеспокоилась Айлин.

— Будем надеяться, что брат невесты смирится с неизбежным и предложит свои услуги. На худой конец призовут на помощь клерка.

Мелани, хлопнув дверцей, села в «форд». Машина с визгом рванула с места, и Грегори проводил ее насмешливым взглядом.

— Что ты там рассматриваешь, дорогой? — повернулась к нему Айлин.

— Эта особа никудышный адвокат, — ответил Грегори весело. — Пошли домой, к детям.

Малыши играли в гостиной под присмотром Агаты. Передав их родителям, она удалилась.

Грегори объяснил сыну, что они с Айлин поженились, и глаза мальчика засияли от радости.

— Я так и знал, что она моя мама! Теперь не понарошку, а по правде.

Грегори не хотел огорчать мальчика, но следовало смотреть правде в глаза: все ж таки Мелани его родная мать.

— Сирил, та тетя, что приходила на прошлой неделе…

— Нет, папа, она не моя мама, — упрямо замотал головой тот.

— Почему же нет, дорогой?

— Потому что у нее глаза злые.

Устами младенца глаголет истина, подумала Айлин, глядя на детей с материнской нежностью. Мелани биологически мать Сирила, но для нее родительские чувства ничего не значат. Наверное, прав ребенок, считая ее чужой и недоброй.

Малыш по-детски объяснил свои чувства непонятливым взрослым:

— Айлин посмотрела на меня, и я сразу понял, кто она. Еще тогда, в парке, и на площадке, когда сказал ребятам, что это моя мама.

— Ну и молодец, Сирил. — Айлин присела на корточки рядом с ним, их глаза встретились. — Папа хотел сказать… Та тетя была мамой сначала. А теперь мама я. — Она обняла ребенка. — И всегда буду твоей мамой.

Сирил крепко поцеловал ее и торжествующе повернулся к отцу.

— Видишь, папа?

— Вижу, вижу, дорогой.

Айлин сказала Грегори, что настоящая свадьба и медовый месяц могут подождать до нового года. Сейчас ей больше всего хотелось отпраздновать Рождество по-настоящему, устроить семейный праздник.

На следующий день к дому подъехал огромный грузовик. Четверо рабочих с трудом вытащили большую елку в кадке. Зеленую красавицу установили в холле, благо в нем был высоченный потолок. Только здесь она и могла уместиться.

Наряжали елку всей семьей. Когда Грегори зажег гирлянду разноцветных лампочек, Фиона и Сирил так разошлись, что, казалось, с дерева посыпятся игрушки.