Первая встречная

Спросив фамилию, девушка направила его к начальнику отдела кадров.

Пройдя по коридору, Митин остановился у знакомой уже двери с табличкой, пригладил волосы, постучал и вошел в кабинет.

Кадровик поднял голову, взглянул на вошедшего и прикрыл рукой лежащие на столе бумаги.

– Ты электрик, оказывается?

«Работнички, – снисходительно усмехнулся Митин. – Заявление и анкету читали, документы смотрели, а ничего не поняли!» Но для вида застенчиво помял в руках кепку и кивнул головой.

– Пойдешь в третий цех. Там монтер нужен, – рассматривая Митина, сказал кадровик, – зарплата подходящая, не то, что рабочим по двору. Да и работа – не бей лежачего… Согласен?

Цех был тот самый! С трудом подавив вспыхнувшую радость оттого, что все складывалось удачно, Митин безразлично пожал плечами – что ж, можно и туда.

– А работа какая? – поинтересовался он.

– А ты не будь любопытным. Что увидишь – помалкивай! Только и делов, – продолжая рассматривать Митина, предупредил кадровик. – Вот бумажку подпиши и иди работай!

«Подписка», – прочитал заголовок Митин. Глаза его забегали по печатному тексту. Читая, он скосил глаза на сидевшего за столом, и на мгновенье ему показалось, что то усмехнулся. Встретившись взглядом с Митиным, кадровик изменился в лице и, пытаясь скрыть это, засмеялся:

– Да ты не беспокойся, заработок приличный, не пожалеешь!

Митин перевел взгляд на бланк, снова перечитал и после короткого раздумья подписал. Положив ручку на место, он снова взглянул на сидящего за столом. Тот продолжал улыбаться, но улыбка была чужой, деланной.

«Крутит чего-то! – подумал Митин, вспомнив, как его приняли в первый раз. Неясное чувство тревоги шевельнулось в груди. – Что это он так уговаривает?»

Видимо, желая разрядить неловкое молчание, кадровик отложил бумагу в сторону:

– Получай в канцелярии пропуск и иди в цех. Я уже звонил мастеру.

– А документы? – все больше и больше настораживаясь, подозрительно спросил Митин.

– Они у секретаря. Дня через два зайдешь – получишь!

Митин встал, нахлобучил кепку и, кивнув головой, пошел к дверям.

– Стой, ты куда?

Митин обернулся, внутренне сжался.

– Так велели же в цех.

Кадровик откинулся на спинку стула, облегченно вздохнул.

– А, в цех? Ну, иди!

Митин вышел из комнаты и быстро пошел к секретарю.

– Документы мои у вас? – спросил он.

Девушка вскинула на него глаза:

– А они у начальника. Получайте пропуск.

– Я сейчас! – пробормотал Митин и быстро направился к выходу. Сознание какой-то опасности охватило его. Надо было уходить, немедленно, сейчас же. Ускоряя шаги, он дошел до лестницы, перепрыгивая через ступени, спустился на улицу и, не оглядываясь, побежал в сторону вокзала. Остановить его сейчас можно было только силой…

Ему повезло. На перроне стоял состав. Он вскочил в вагон, высунулся в окно, и в ту же минуту поезд тронулся… Когда платформа осталась позади, Митин снял кепку, вытер вспотевший лоб: «Что, взяли, сволочи? Не на такого напали», – злорадно подумал он. Паспорт и документы были фальшивые, но это не успокаивало. Надо было бежать, бежать подальше от этого места, этих людей. Но бежать было некуда. Он знал, что американец крепко зажал его в руках, не отпустит, заставит вернуться, проникнуть на завод. «Не пойду! – вдруг зло заершился он. – Догадались! Ишь, как глазами зыркал. В первый раз так еле-еле разговаривал, а сейчас, пожалуйста, прямо в цех. Зарплата подходящая! – передразнил он начальника отдела кадров. – Знаю я твою зарплату – девять граммов свинца». Но радости оттого, что спасся, ушел, не было. Все равно опасность могла прийти каждое мгновение. Кругом враги, каждый мог опознать, выдать!..

– Ваш билет? – спросил голос сзади.

Митин резко обернулся – перед ним стоял контролер. Лицо Митина искривилось в заискивающей улыбке:

– Понимаешь, товарищ, на ходу сел, торопился, не успел взять. Я сейчас заплачу… – он торопливо сунул руку в карман.

– На первой остановке сойдете! Вам куда?

– В Москву.

Железнодорожник присвистнул:

– Не в тот поезд сели. Мы в другую сторону, в Александров. – Контролер повернулся и пошел по вагону.

«Может быть, судьба? – идя к дверям, подумал Митин. – Уехать подальше, в Сибирь, в глушь. Скроюсь, поступлю на работу, все забуду. А документы? Карточка-то там моя, – вспомнил он, – небось уже ищут!»

Стоя в тамбуре и глядя на мелькавшие за окном, спрятавшиеся в зелени дачи, он задумался. С чего началось его падение, что заставило, как зверя, прятаться от таких же, как он, русских? Плен? Нет, в плен он попал раненый – здесь совесть чиста. Бесчестье пришло позже. В лагере… Голод, вечное, не проходившее желание есть, дикий, животный страх за жизнь, боязнь, что в какой-то день, час, назовут его номер… и вместе с другими поведут к дымящимся печам…