Первая учительница

И эти сова вышибают из меня весь дух. Растираю лицо руками, и сразу спрашиваю, в какой больнице находится девушка. Попутно прошу Артема позвонить бабушке и попросить срочно приехать к нам. Малыш у меня умненький, хмуро кивает и бежит в комнату за телефоном. Надеюсь, Светлана Николаевна сейчас ответит на мой вопрос, потому что больницу я найду в любом случае, если надо, объеду весь город. Главное, чтобы Артем был под присмотром.

Ответ приходить ждать не долго, буквально три или четыре минуты.

«В пятой».

Вот и отлично, осталось дождаться родителей. А лучше всего, попросить их самих открыть дверь квартиры, а я пока предупрежу сына, чтобы никуда не лез, спокойно дожидался бабушку. Артем говорит, что справится без меня, и вообще, он мужчина уже взрослый. И быстро прогоняет из дома, потому что: «Светлане Николаевне нужна помощь!».

Сажусь в машину и выезжаю из двора. Только сейчас понял, что ушел в джинсах, кофте и ботинках. Про куртку даже не вспомнил. Ничего, главное узнать, что произошло и чем могу помочь!

Глава 10.

Светлана.

Антонина Григорьевна ждала меня в коридоре, грозно сложив руки на груди.

— Явилась? — и не дает ответить, — и где тебя носило, а главное с кем?

— Не ваше дело, — отвечаю спокойно и прохожу в зал. Если меня сейчас выставят за дверь, то даже не расстроюсь.

Женщина ругается и кричит, что-то говорит мне о неверных невестках и том, что расскажет обо все сыну.

— Рассказывайте, — пожимаю плечами и ухожу в ванную. Вот только стоило закрыть дверь, как свет мне выключили и требовательно забарабанили.

Так, спокойно Светлана.

— Что? — выхожу.

— Собирай вещи и уходи! — проорала женщина.

— Вот еще, я оплатила коммуналку за этот месяц, поэтому уйду не раньше конца месяца, — просто понимаю, что идти реально некуда. Денис ничего не ответил по поводу того, как долго будет идти ремонт. А за квартиру я и правда платила этот раз сама, так почему должна съезжать? Будем считать, что снимаю тут комнату. Только вот хозяева достались так себе.

Женщина разворачивается и уходит, а я спокойно умываюсь и иду спать. Закрываюсь, выключаю свет и еще очень долго слушаю, как хлопает дверьми Антонина Григорьевна и как специально шаркает ногами у моей двери. Я даже слышу, как звонит сыну и рассказывает о том, что видела меня в компании с другим мужчиной. Описывает все так, словно свечку нам держала и была третьим участников непристойных действий. Юра моментально начинает звонить и писать во всевозможные месседжеры. Я лишь отвечаю на одно единственное сообщение, которое прислал Денис, и отключаю телефон.

А утром, мама Юры решила показать, кто в доме главный. Как только появилась на кухне, стала критиковать меня не только как хозяйку, но и как девушку сына. Глажу белье я плохо, видите ли, должно быть так, чтоб об край можно было порезаться. Готовлю отвратительно и посуду мою ужасно. Дом в чистоте не содержу и забыла, когда последний раз вытрясала ковры. И еще очень много всего, что успела придумать за ночь.

Когда подходила к дверям зала, то Антонина Григорьевна неожиданно оказалась за моей спиной.

— Иди, иди в свою школу! — и толкнула меня вперед.

Вот только двери в зал были закрытыми, и я налетела на них, потому что толкнула женщина далеко не просто так, а применив силу. Самое ужасное, что в двери были вставлены стекла, которые давно требовалось заменить. И я много раз говорила об этом Юре, потому что эта хлипкая конструкция может разбиться, если сильно хлопнуть. И вот сейчас, когда я налетела руками на стекло, оно выпало. И я вместе с ним полетела на пол. Все осколки, которые оказались на полу, впились в руки и тело. Хорошо еще, лицо успела приподнять.

Пол окрасился в красный цвет, и я взвыла от боли.

Женщина за спиной сдавленно пискнула и принялась меня поднимать.

— Светочка! Света! Я не специально! — она вызывала скорую, пока я пыталась зубами достать самые большие осколки.

— Сейчас врачи приедут! — мама Юры была бледной, хотя, я, наверное, не лучше выгляжу.

Когда приехала скорая, то Антонина Григорьевна под моим чутким контролем собрала пакет, в который положила халат, документы и телефон с зарядкой. Попросила включить аппарат и при её помощи дозвонилась директору, чтобы сообщить о больничном.

Уже в больнице, когда обработали руки и ноги, смогла ответить на одно сообщение, оставленное Денисом. Было неудобно писать, но ради двух слов могла и потерпеть. Маму Юры прогнала домой, видеть её рядом с собой не желала. Все слова с извинениями раздражали, а причитания бесили.

Папа Артема примчался ко мне через полчаса. Глаза испуганные и взволнованные, поднял такой шум, что к нему сам главврач пришел и лично рассказывал, что моему здоровью ничего не угрожает. А раны заживут, уже хоть завтра можно было домой.

Вот только мужчина был таким ответом недоволен. Выйдя с врачом в коридор, сказал ему всего пару слов и меня перевели в одиночную палату со всеми удобствами. Вокруг суетился персонал, менял кровоточащие повязки, а я сидела и как маленькая плакала.