Первая Школа

— Как можно не разбираться в магах настолько, если у тебя чуть ли не вся семья маги?

— Значит много.

— Ну… Ну, вот представь, появляется под твоим началом какой-то вчерашний выпускник. Вас отправляют на учения. С тобой что-то случается. Ну или твой командир требует бросить подопечных, таково задание на этот раз. А этот вчерашний выпускник бесстрашно берется командовать и выполняет задание гораздо лучше, чем мог бы справиться опытный ты. И его сразу же отправляют в офицерскую школу, разглядев какие-то страшно ценные задатки. Вот это и будет то же самое, что аспирант, которым заинтересовалась их гильдия. Какая гильдия, кстати? Боевая, амулетная, бытовая, лекарская или какие у них там еще есть?

— Амулетная, — уныло ответил Эрин, понимая, что отец, скорее всего, не станет помогать в деле избавления сестры от такого неподходящего мужчины. Просто потому, что сочтет его вполне себе подходящим, особенно учитывая то, что Йяда уже перешагнула возраст, который традиционно считается возрастом невест. И пускай маги в среднем живут на полстолетия дольше, чем те, в ком силы нет вообще, но даже магини чаше всего к двадцати четырем годам уже года три-четыре как замужем.

— Ого, — сказал приятель, отложив пиво. — Это что же он такое изобрел? Амулетная гильдия, та еще зажравшаяся и безжалостная организация. Некоторые давно состоявшиеся и даже знаменитые амулетчики годами за ними бегают, чтобы взяли их очередное новшество.

— Ага, — отозвался брат прекрасной Йяды, понимая, что отец точно не поможет. Следовало искать каких-то других помощников для этого дела. Вот только где их взять?

С этими мыслями воин допил пиво, попрощался с приятелем, которому плохонький кабак чем-то понравился, и пошел побродить по улицам. Так ему лучше думалось.

А судьба, та самая, которая разбрасывает камни для кикх-хэй, мерзопакостно улыбнулась и бросила их прямо под ноги Эрину. Об один он даже споткнулся. И вместо того чтобы и дальше идти прямо, почему-то повернул вправо и отправился в парк. Будто забыл, что сегодня выходной у тетки. И что эта, несомненно великая, но и соразмерно неприятная женщина любит там выгуливать своих девочек — начинающих магинь-дознавательниц, умеющих распознавать правду и ложь.

Это потом они либо уйдут к теням, занимающимся добыванием различных сведений как для королевства, так и для частных лиц, либо пойдут дальше по карьерной лестнице мага-дознавателя, либо вообще займутся лечением заблудших душ, которое все те же кикх-хэй называют мудреным словом — психология. А сейчас они просто практикантки. Магини, у которых настоящего дара мало, зато сильная интуиция, еще более сильное чутье и есть какая-то доля эмпатии. Они даже учатся отдельно от остальных магов. И практику проходят всегда у лучших специалистов, одним из коих являлясь тетя несчастного воина.

То, что этот несомненно полезный дар почти всегда бывает у девушек и совсем редко у парней, Эрина почему-то не утешало. И то, что на это раз практикантки тети были как на подбор красавицы, хоть сейчас их на смотрины в фрейлины для королевы — тоже.

Тетя сразу поняла, что печалится племянник не просто так. Поймала за руку, усадила на скамейку и велела стайке девушек смотреть, чувствовать и учиться. А потом приступила к допросу. А безжалостные красавицы трепетно внимали, хмурились и, как казалось Эрину, считали его болваном и недостойным их мужчиной.

Когда Роан пришел в лабораторию Лески для получения какого-то важного задания, уборка, проходившая там, в очередной раз успела перейти из стадии "Давно надо было выбросить весь этот хлам" в стадию "Нет, нет, не выбрасывыйте это, не помню, что оно такое, но уверен, что однажды оно мне еще пригодится".

Наказанные студентусы тоже были не глупы и давно это поняли, но ничего поделать не могли. Разве что вздыхать, понимая, что если не случится чуда, то эту лабораторию они будут убирать до того счастливого момента, как закончат обучение. А потом передадут сей тяжкий и бессмысленный труд другим неудачникам.

Леске и самому эта уборка уже надоела и не выгонял студентусов он только из чувства долга. Наказание есть наказание. А чтобы не терять время на бесконечный присмотр за подрастающим поколением в трех лицах, магистр расстелил на единственном отмытом столе кусок провощенной ткани и что-то там увлеченно чертил, время от времени задумчиво постукивая себя линейкой по лбу.

— О, это ты? — спросил рассеяно, увидев перед собой Роана. Будто не он ту странную записку написал. — Ах, да. Вот.

И всучил аспиранту плотный лист бумаги, свернутый в трубку и украшенный синей лентой с алой сургучной печатью. Явно какое-то приглашение.

— Что это? — спросил Роан.

Леска посмотрел на него с подозрением, потом хлопнул себя по лбу и сказал: