Первая работа

– Не понимаю, – покачала головой мама. – Ирэна была на занятии и услышала, как поет ее дочка? Что в этом плохого?

Я потрясенно посмотрела на маму. Что тут непонятного?

– Я обещала Дане, что никто не придет на занятие, – старясь говорить спокойно, сказала я. – Дана мне поверила! А теперь она думает, что я в сговоре с ее мамашей.

Больше не будет мне доверять! Как я теперь стану ее учить?

– Расставь, пожалуйста, сушилку, – опять попросила мама.

– Ты меня не слушаешь?! – воскликнула я.

– Мне просто тяжело…

– Ну конечно, – буркнула я и поволокла железную раскоряку в спальню родителей. – Тебе просто не хочется слушать неприятные вещи про твою Ирэночку.

Я нарочно тащила сушилку по паркету, не поднимая ее, хотя мама всегда переживает, что я поцарапаю пол.

– Честно говоря, я вообще не понимаю, из-за чего весь сыр-бор, – призналась мама, когда мы добрались до комнаты.

Я так и села на родительскую кровать.

– Куртку сними, – попросила мама. – Мне не нужны на одеяле микробы с улицы.

Я вскочила и рывком дернула молнию.

– Правда не понимаешь? Правда?! – завопила я.

– Конечно. Она платит тебе деньги за занятия с до – черью, – спокойно продолжила мама. – Она имеет право посмотреть, как вы занимаетесь.

Мама вынула из таза мою футболку и встряхнула ее.

Я отвернулась от брызг.

– Даже если она мне калечит занятие? – прошептала я.

– Ты драматизируешь. Ничего страшного, забудет твоя Дана обо всем.

– Ты Дану видела хоть раз?! – снова закричала я. – Ты представляешь, как с ней тяжело? Нет, ты не видела и не представляешь! Зато уже выносишь суждение! Да тебе все равно, лишь бы не обидели твою драгоценную Ирэночку!

Для тебя самое главное – клиенты. Не важно, как они с тобой обращаются, что тебе говорят и как поступают. Они могут ноги об тебя вытирать…

Мама замерла с футболкой в руках.

– А ты на них молиться будешь, – закончила я.

– Это неправда! – воскликнула мама.

– Правда! Ты во всем потакаешь своей Ирэне, лишь бы она заплатила деньги! Это не работа, а рабство!

– Да что ты вообще знаешь о настоящей работе? – вспыхнула мама.

– Отли-и-чно, – протянула я. – Унижать, так по полной? Конечно… Тебе на меня плевать!

– Так, всё! – крикнула мама. – Я не собираюсь продолжать разговор в таком тоне!

Она нервно похлопала себя по карману фартука, вытащила телефон и показала его мне.

– Вот! Я иду заказывать пиццу! У меня было отличное настроение, и я не позволю мне его портить! А ты развешивай белье! И думай о том, почему ты все время говоришь какие-то глупости!

Мама ушла, а я села на пол, раз маме не нужны на кровати уличные микробы. На душе у меня было черным-черно, как в подвале у нас на даче. Как-то весной открыли его, а оттуда – ужасный запах сгнившей картошки и крысиное попискивание. Так и у меня внутри сейчас было. Я ненавидела Ирэну. Я боялась увидеть Дану. Но больше всего я сердилась на маму, которая, вместо того чтобы поддержать собственную дочь, горой стоит за свою мерзкую клиентку.

Я перевела взгляд на тумбочку возле маминой кровати.

Белую, с ободранными уголками и позолоченными ручками. Я вспомнила, как в детстве, когда ссорилась с родителями, мчалась к ним в спальню, рывком открывала тот ящик тумбочки, где хранились документы, и начинала их перерывать. Искала справку, или что там дают в детдоме, о том, что я им неродная.

Я протянула руку к тумбочке, дотронулась до ручки верхнего ящика, с которой позолота почти стерлась. Вытянула ящик, заглянула внутрь. Ну и кавардак…

Какие-то папки, из них торчат конверты, из конвертов – старые открытки с поздравлениями, тут же пустые очечники и бархатные коробочки, резинки, ручки, зарядные устройства, старый поломанный мобильник и сертификат на подарок в магазине косметики, судя по всему, просроченный. А меня еще ругают за беспорядок в столе! Где вообще мои документы? Паспорт там… полис. Вот возьму их и уйду жить одна. Посмотрим тогда, как они Ирэну будут защищать… Если без дочери останутся.

– Маша! – позвала мама.

– Ага, сейчас, – отозвалась я сквозь зубы.

– Маш, помоги мне! Телефон упал в машину!

Я захлопнула ящик и со вздохом поднялась.

– Маш, еле держу!!! – закричала мама.

Последний раз она так вопила в бане на даче, когда нашла там ужа, которого Гуся приволок с речки и спрятал под скамейкой.

Пришлось бежать. Оказалось, мама уронила телефон в стиральную машину, и он застрял между барабаном и стенкой. Мама вцепилась в барабан, не давая ему крутануться и уронить телефон вглубь машины.

– Достань его! – взмолилась мама.

Я сунула руку к телефону, но мои пальцы туда не пролезли. Телефон чуть съехал вниз, мама взвизгнула:

– Осторожнее!

– Я стараюсь!

– Осторожнее старайся!

– Лишь бы он не зазвонил, – проговорила я. – Тогда точно съедет.

– Как же мы его достанем? – с ужасом спросила мама. – Придется стиралку разбирать. Но как? Папа не сможет, кого-то придется вызвать. А как вызвать, если телефон туда упадет?

– У нас есть городской, – успокоила я ее, – и мой.

– У меня там вся клиентская база! – чуть не заплакала мама. – Надо обязательно его достать!

Тут телефон завибрировал, и мы обе завизжали. Я даже вцепилась маме в руку и зажмурилась.