Первая работа. Испания

С зоопарком вышла одна забавная история. Ещё в начале пути, выйдя из метро, я немного отстала от группы, разглядывая специальный «собачий парк» (рядом с ним была табличка Dog park на английском), где владельцы выгуливали своих питомцев, громко подавали им команды и общались между собой. Осмотревшись, я поняла, что не вижу ни Исабель, ни ребят, а где зоопарк — непонятно. Я не растерялась. Слово «зоопарк» — простое, из трёх букв всего. Интернациональное, можно сказать. Местные наверняка знают, где он. Поэтому я уверенно остановила пожилую испанку, которая только что купила в ларьке газету, и спросила, где тут «Зу».

— Зу? — переспросила она с озадаченным видом.

Я жизнерадостно кивнула. Наверное, её изумило, что такая взрослая девица идёт в зоопарк.

— Зу… — задумалась испанка.

Огляделась, почесала щёку.

— Может быть… Нет, не там.

Она извинилась и отошла к скамейке.

После того как третий человек, остановленный мною, пожал плечами, я начала волноваться. Может, я как-то неправильно назвала зоопарк? Да нет же, вот он в расписании экскурсии указан латинскими буквами. Zoo.

— Там животные, — взмолилась я, прицепившись к какому-то пареньку со скейтом, — обезьяны, слоны…

— А! Со-о! — обрадовался он и указал куда-то за «собачий парк».

Тут я рассмеялась. Ну конечно! Испанцы ведь читают последнюю букву алфавита не как «з», а как межзубную «с». И двойное «о» тоже стоило прочесть именно как двойное «о», а не делать из него «у», как в английском. Пишется и по-испански, и по-английски одинаково — Zoo, а читается по-разному!

…Последней экскурсией была поездка на Тибидабо. Исабель позвонила Марине по скайпу и настояла, чтобы та поехала. Марина поупрямилась немного — мол, денег нет, — но Исабель сказала, что школа может оплатить Маринин входной билет и что это особое место, un lugar especial, посещение которого никак нельзя пропустить.

Тибидабо — это такая огромная гора, которую отовсюду видно. На ней стоит замок, по ночам он красиво подсвечивается зелёными огнями. Я его видела той ночью, когда бродила по городу в поисках Марины.

Когда мы расселись в автобусе, Исабель взяла у водителя микрофон и рассказала нам историю этой горы, описанную, как выяснилось, ещё в Евангелии. Оказывается, «тибидабо» по-латински означает «тебе даю», и эти слова произнёс над ухом Христа лукавый искуситель. Иисусу предлагалась вся красота мира, которая открывалась с этой горы, но он всё равно не поддался искушению. А замок, который стоит на горе, оказался не замком, а храмом Святого Сердца. На его вершине — статуя Иисуса Христа. Иисус стоит с распахнутыми объятиями, словно принимает весь наш мир, с его красотами и недостатками. Так сказала Исабель.

— А ещё там парк аттракционов! — громко встрял Кико.

Исабель привычно пригрозила ему, но всё-таки рассмеялась и сказала, что да, мы едем не только смотреть на прекрасную Барселону с высоты горы Тибидабо, но и кататься на аттракционах. Её слова потонули в шуме радостных криков и аплодисментов.

Автобус подвёз нас к билетным кассам. Все выпрыгнули из него, разминаясь и переговариваясь. Марина выбралась последней. Исабель принялась опрашивать народ, кому на какие аттракционы купить билеты. Вариантов было два: за 12 евро — только на колесо обозрения, за 28 — на все аттракционы. Кико с друзьями попросил билеты на всё, что можно. Я задумалась, но тут Кико хлопнул меня по плечу и воскликнул:

— Мария! Экономить можно на чём угодно, только не на аттракционах! Это же последняя наша поездка!

Я засмеялась в ответ и согласилась на дорогой билет. И правда, оторвусь напоследок. Когда ещё представится такой шанс…

Исабель выдала нам всем билеты и ярко-оранжевые браслетики. Мы побрели в гору. С вершины уже слышались крики и визг тех, кто катался на аттракционах, и Кико даже подпрыгивал от нетерпения. Исабель чуть отстала от нас.

Как только мы добрались до парка, она позвала всех и строго предупредила, что в собор и на смотровую площадку мы поднимемся все вместе после того, как народ накатается, и чтобы никто не совал туда носа до тех пор, пока не соберётся группа.

Кико крикнул, что обещает себя хорошо вести, схватил меня за руку и потащил к колесу обозрения.

— Там так страшно! Ужасно! — в восторге сказал он, практически заталкивая меня в кабинку. Туда же забрались две девочки, которые вместе со мной посещали уроки Роситы по грамматике.

Кабинка принялась медленно подниматься. Я вспомнила, как мой папа боится высоты. Бедняга, ему бы тут не понравилось.

Но что это? Чем выше взлетала, качаясь, кабинка, тем холоднее становились мои ладони. По спине поползла неприятная дрожь. На самой вершине мне страшно захотелось зажмуриться, а не «любоваться видами Барселоны».

— Открой глаза! — потребовал Кико, но я только помотала головой.

И только когда кабинка пошла на снижение, я приоткрыла один глаз. Кико веселился, девчонки фотографировали. Кажется, никто не испугался. Что это со мной? Папины гены проснулись?!