Первая мишень

– Хрен его знает! – сердито ответил Орлов. – Только и могу сказать, что мне по первое число вставили, а следственная группа экспертов уже работает на месте преступления, – на секунду генерал замолчал, а затем снова взорвался: – Какого хрена вы сегодня даже не поговорили с этим проклятым Алиевым?!

– Я его повесткой вызывал, – вновь встрял в разговор Гойда. – Но Алиев ко мне так и не явился. Не могу же я за ним по всей Москве бегать?

– Можешь и будешь, мать твою! – заорал и на следователя Орлов, уже не обращая внимания на то, что Игорь Гойда не является его подчиненным. – Ты вон этим, – генерал ткнул пальцем в потолок, – объясни, что ты будешь, а что не будешь делать. Мне тут басни нечего рассказывать. А сейчас марш отсюда все! Чтобы на месте взрыва через десять минут были. А потом ко мне. На доклад.

Не сказав ни слова, Гуров встал и направился к выходу. Следом за ним вышел Гойда. Следователь попытался в дверях пропустить Станислава перед собой, но Крячко только отрицательно покачал головой.

До машины Гурова все трое дошли молча. Молчали они и первые несколько минут дороги. И лишь когда «Пежо» вырулил на Манежную, Гуров нарушил молчание. Посмотрев в зеркальце на Станислава, расположившегося на заднем сиденье, сыщик задумчиво проговорил:

– Странно все это. Тебе так не кажется, Стас?

Крячко не ответил. Закурив сигарету, он с безразличным видом отвернулся к окну. Гуров недоуменно вскинул брови. Он уже совсем забыл о том, как одернул Станислава в кабинете генерала, и теперь не мог понять, отчего Крячко насупился.

– Тебя какая муха укусила? – удивленно поинтересовался он.

Станислав фыркнул. В этом был весь Гуров! Говорит то, что думает. При этом выражения не выбирает и не заботится о том, как воспримут его слова окружающие. Редко обижался сам на интонации в разговорах с ним других людей, считая, что и на его выпады никто обижаться не должен.

Крячко прекрасно это понимал. Знал Гурова давно. Но привыкнуть к его простецким замашкам никак не мог. Да и никто другой не мог спокойно воспринимать выходки Гурова. Впрочем, к тому моменту, когда сыщик задал свой вопрос, обида Станислава уже сошла на нет. Но сдаваться без боя он не собирался.

– Ты чего молчишь-то? – Гуров бросил на друга взгляд через плечо. – Язык проглотил, что ли?

– Так вы же, ваше сиятельство, изволили приказать мне заткнуться, – язвительно ответил Станислав. – Вот я и молчу. Потому как не гоже мне, смерду, перечить приказам и нарушать субординацию!

Гуров недоуменно покосился на Крячко. В первые секунды он совершенно не понимал, о чем говорит Станислав, и лишь потом вспомнил о том, что сказал ему в кабинете Орлова. И усмехнулся. А Гойда заинтересованно переводил взгляд с одного на другого.

– Да ладно. Нашел на что внимание обращать, – пожал плечами сыщик. – Извини, конечно, если я тебя обидел. Но нужно как-то было заставить тебя замолчать!

– Вот! Полюбуйтесь на него, – Крячко широко развел руки, будто обращаясь к многочисленной публике. – В этом весь Великий Гуров. Даже когда извиняется, и то раскаяния не чувствует. Быдло ты, Лева. Быдло и хам!

– Что выросло, то выросло, – усмехнулся сыщик. – Ну а теперь, после того как разобрали по косточкам мою ненавистную всем сущность, может быть, поговорим о деле?

Крячко рассмеялся и, покачав головой, выбросил окурок в приоткрытое окно «Пежо». Действительно, обижаться на Гурова было бесполезно. Ни уговорами, ни нотациями, ни упреками его уже не изменить.

– Поражаюсь я вам, ребята, – улыбнулся Гойда, видя, что инцидент исчерпан. – Неужели за столько лет совместной работы вам друг с другом грызться не надоело?

– Да нет! Наоборот, только во вкус входим, – ответил Станислав и посмотрел на Гурова. – Так что тебе кажется странным?

– Все, – коротко отрезал сыщик. – Сегодняшний взрыв машины Алиева вроде бы прекрасно укладывается в твою теорию о воинствующих националистах. – Крячко самодовольно усмехнулся. – Но этот террористический акт выглядит абсолютно нелогичным после вчерашнего ограбления счета. Обычно подобные твоим националистам деятели начинают со словесных угроз, затем переходят к порче имущества и лишь потом вымогают деньги. Но здесь все наоборот…

– Что ты хочешь этим сказать? – Станислав уже не ухмылялся.

– Только то, Стас, что, судя по заявлению Алиева, которое он подал после ограбления, угроз в его адрес не поступало. Врагов он не имеет и не представляет, кто задумал ограбить именно его. Впрочем, не будем забегать вперед. Сами побеседуем с этим горе-бизнесменом, а уж потом будем делать выводы.

– Вот именно, – согласился с ним Крячко, кивнув головой. – И все же, помяни мое слово, Лева! В этот раз ты ошибся. Ограбление и взрыв звенья одной цепи. И приведет она нас именно к националистам. И если я прав, а я уверен, что я прав, то они на этом не остановятся!..

– Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся, – пожал плечами Гуров и замолчал.