Первая мировая: война, которой могло не быть

«Младотуркам» досталось тяжёлое наследство, особенно в экономике. Страна давно жила в долг, гася постоянный дефицит бюджета с помощью новых займов. Займы, разумеется, давались не просто так. В руках кредиторов — англичан, французов, немцев, итальянцев и американцев — оказались все наиболее доходные статьи государственного бюджета: табачная и соляная монополии, гербовые сборы и таможенные пошлины, земельные налоги, акциз на спиртные напитки и т. д. Инфраструктура и транспортная сеть, включая железные дороги, также контролировались иностранцами. Наконец, низкие ввозные пошлины привели к господству на внутреннем рынке дешёвых товаров из-за границы, что устраивало как производителей, так и местную компрадорскую буржуазию, делавшую деньги не на развитии национальной экономики, а напротив, на обслуживании интересов великих держав. Этнически в этой категории доминировали не турки, а греки, армяне и евреи. Для довершения картины надо упомянуть коррупцию, казнокрадство и кумовство, поразившие государственный аппарат сверху донизу. Это была настоящая «полуколониальная зависимость» от Парижа, Лондона и Берлина, несравнимая с той, которую пытались приписать России или Австро-Венгрии. «Напрасно младотурки говорят на изысканном французском языке, — иронизировал Брюсов в 1913 г., — напрасно мечтали открыть в Стамбуле университет со всеми факультетами, напрасно совсем поевропейски устраивают дворцовые перевороты и свергают премьеров, — Европа не хочет признать их за своих». Он прямо назвал «изгнание турок из Европы» целью не только русской, но и общеевропейской политики.

«Младотурки» считали, что путь к ослаблению экономической зависимости лежит через дипломатические и военные успехи, а для этого необходима мобилизация населения с помощью новой национальной идеи. В 1908 г. таковой был провозглашён «оттоманизм», призванный объединить все народы империи, однако, как заметил В. В. Готлиб, «нетурецкие элементы не шли на льстивые уговоры. Балканские войны, во время которых греки, болгары, сербы, албанцы и македонцы — подданные Порты — показали свою преданность её врагам, развеяли доктрину оттоманизма. Эта доктрина была заменена новой — тюркизмом, провозгласившим превосходство турецкой расы». Триумвират сделал ставку на воинствующий национализм, что вскоре после начала войны привело его к одному из страшнейших преступлений XX в. — геноциду армян. В 1921—1922 гг. его главные виновники Талаат и Энвер, а также бывший великий визирь Сайд Халим, были убиты армянскими патриотами.

Если финансы, налогообложение и образовательная система Турции находились под контролем французов и англичан, немцы укрепляли свои позиции в транспорте, промышленности, политической и военной сферах. В. В. Готлиб удачно описал сложившуюся ситуацию:

«Влияние кайзера было велико ещё при Абдул-Хамиде. Оно было велико не потому, что кайзер воздерживался от присоединения к другим державам в навязываний султану реформ (в основном касавшихся улучшения положения христианского населения Турции. — В. М.), а потому что он обеспечивал обучение турецких офицеров (обратим внимание! — В. М.), предоставлял Порте субсидии и оказывал ей дипломатическую поддержку. События 1908 г. не только не уменьшили, а, наоборот, усилили доминирующее влияние рейха[25]. Западные финансисты и коммерсанты, начавшие проникать в Турцию, выбирали себе основных помощников (компрадоров) главным образом из числа местной греческой и армянской средней буржуазии. Более поздние пришельцы — немцы — поддерживали и опирались на компрадоров из среды нарождавшейся турецкой буржуазии. Младотурки, получившие власть в результате буржуазной революции, в свою очередь также начали оказывать поддержку национальным компрадорам. Благодаря этому они оказывались связанными с Берлином и не только не могли, но и не хотели изменить это положение… Рейх мог сказать, что только он один среди европейских держав не захватил никакой территории Оттоманской империи. Как одно из наиболее молодых империалистических государств, он не играл существенной роли в системе капитуляций, столь ненавистной младотуркам. Более того, с тех пор как Антанта начала проводить политику, конечной целью которой был раздел Турции, Германия вынуждена была прилагать усилия, чтобы сохранить прежнее положение».

Остаётся добавить немногое. Во-первых, по оценке американского учёного Эдварда Эрла, «экономические перспективы Турции никогда не были лучше, чем непосредственно перед началом войны», прежде всего благодаря Багдадской железной дороге. Во-вторых, турецкое офицерство во главе с Энвером восхищалось германской армией. Это привело к «инциденту с Лиманом», который серьёзно омрачил международный горизонт в канун нового 1914 г.