Первая мировая война

29 мая полковник Хаус, эмиссар президента Вильсона, писал ему из Берлина: «Ситуация выходит из-под контроля. Это милитаризм на грани помешательства. Если не заставить их взглянуть на вещи под другим углом, рано или поздно катастрофы не избежать». «Никто в Европе не способен это понять, – предупреждал Хаус. – Слишком много ненависти, слишком много зависти. Даже если успокоится Англия, на Германию и Австрию набросятся Франция и Россия. Англия не хочет полного разгрома Германии, потому что тогда ей придется в одиночку столкнуться со своим давним врагом, Россией; но если Германия будет продолжать наращивать флот, у Англии не останется выбора». Приехав в Лондон, Хаус заявил британскому министру иностранных дел, что в Берлине «слышно бряцание оружия, в воздухе ощущается готовность нанести удар».

Даже в тот момент, когда полковник Хаус устно и письменно делился своими предчувствиями, Великобритания и Германия вели переговоры о Багдадском железнодорожном соглашении, чтобы распределить экономические преимущества и избежать территориальных конфликтов в Малой Азии. Но экономические преимущества мирного сосуществования были не единственными выгодами, которые обсуждались тем летом. В начале июня канцлер Бетман-Гольвег сказал министру-президенту Баварии графу Гуго фон Лерхенфельду, что в Германии есть силы, которые ожидают войны, чтобы изменить внутреннюю ситуацию «в консервативном направлении». Но Бетман-Гольвег полагал, что «мировая война с ее непредсказуемыми последствиями лишь укрепит огромное влияние социал-демократии, проповедующей мир, и повергнет престолы во прах».

11 июня в Кенвуд-хаусе [6], в одном из самых зеленых районов Северного Лондона, специально привезенный из Вены оркестр играл для гостей на великолепном балу и званом ужине. Хозяином вечера был великий князь Михаил, праправнук Екатерины Великой и двоюродный дядя царя, а его гостями – аристократы и знатнейшие люди Европы во главе с королем Георгом V и королевой Марией. У гостей и развлекавших их музыкантов не было никаких причин для беспокойства, они чувствовали себя совершенно непринужденно. Но даже в эту минуту покоя и умиротворения над ними нависла угроза.

Славян под властью Австро-Венгрии, как и сербов в их независимом королевстве, влекла надежда на покровительство царской России, которой правил родственник великого князя. В мае 1914 г. доктор Карел Крамар, глава чешской фракции австрийского парламента, в письме поведал русскому другу о своих соображениях по поводу «славянской конфедерации, управляемой из Санкт-Петербурга», которая возникнет после войны между Россией и Австрией, когда рухнет империя Габсбургов.

Ощущение нестабильности витало над всей громоздкой структурой Австро-Венгерской монархии. Ее главе, императору Австрии и королю Венгрии Францу Иосифу, было восемьдесят три года. Поговаривали, что его племянник и наследник, эрцгерцог Франц Фердинанд, не желая мириться с преобладанием венгерской части в государстве, рассчитывал разделить империю таким образом, чтобы венгерская половина утратила свой особый статус, а сербы и хорваты получили бо́льшую самостоятельность. Весной 1914 г. эрцгерцог планировал, по крайней мере на бумаге, будущий «народный парламент», чтобы обуздать мононациональное влияние за счет увеличения в Венгрии значимости невенгерских меньшинств, в том числе двух крупных славянских групп, словаков и хорватов.

12 июня 1914 г. кайзер отправился в Конопишт под Прагой, чтобы провести выходные с Францем Фердинандом. Они отдыхали и развлекались охотой. Главной темой серьезного разговора было благоволение кайзера венгерскому премьер-министру, графу Тисе, чья популярность претила Францу Фердинанду. Кайзер и наследник престола также обсудили визит русского царя к румынской королевской чете в Константе на Черном море. Эрцгерцог как будто бы также спросил кайзера, но очень вскользь, по-прежнему ли готова Германия, как и намекал кайзер во время Албанского кризиса восемь месяцев назад, поддержать Австро-Венгрию в уничтожении сербского «осиного гнезда», которое, в чем Австрия убеждена, способствует нагнетанию антиавстрийских настроений в Боснии и Герцеговине. Кайзер ответил, что Австрия должна что-то предпринять, прежде чем ситуация ухудшится. Он сомневался, что Австрии надо бояться российского вмешательства для защиты Сербии, так как русская армия еще не готова к войне. Из чего следует, что австрийские действия против Сербии получали полную поддержку Германии.