Первая мировая. Убийство, развязавшее войну

Такие обиды и несправедливость, а их было много за эти годы, принесли Софии чувство симпатии в широких слоях общества. Но в других кругах, включая членов императорской фамилии и Габсбургов, против нее плелись интриги и создавался образ властной и честолюбивой женщины, мечтающей в один прекрасный день примерить императорскую корону. Говорили, что на все решения эрцгерцога оказывает влияние «подстрекание его надменной жены», а знаменитая писательница Ребекка Уэст (Rebecca West) язвительно отзывалась о ней как об «ограниченной фурии», одержимой идеей, чтобы ее морганатических сыновей признали наследниками престола.

Истина несколько в другом. Если Франц Фердинанд и был действительно таким резким человеком на людях и у него не было желания или способностей производить хорошее впечатление на своих подданных, то в личной жизни он был совсем другим. А все действительные амбиции Софии, похоже, заключались только в том, чтобы делать мужа счастливым и распространять свою любовь на дом и трех своих детей, Софию, Макса и Эрнста. Трудно избежать сравнения с жизнью более известной пары — Николая II и Александры. Время постепенно так идеализировало семью последних Романовых, что это стало больше походить на фантастику. Государственные заботы ограничивали время царя на общение со своими детьми, а его жена отличаясь болезненным здоровьем, все чаще страдала от затяжных болезней и была подвержена приступам меланхолии. С другой стороны, семейная жизнь Франца Фердинанда и Софии была наполнена любовью. Те времена были эпохой нянь и интернатов, но Софию, Макса и Эрнста обожали и баловали. Они присоединялись к родителям за трапезой, присутствовали даже при приеме самых важных и почетных гостей, были избавлены от конфликтов и тревог и полностью наслаждались всеми радостями, которые дарит детство. Жизнь была спокойной, лишенной измен и семейных горестей. Но мирные дни — это было не все, что им пришлось испытать.

Сегодня, когда мы оглядываемся на годы, предшествующие 1914 г., они представляются нам в романтическом ореоле. Складывается впечатление, что это были славные годы новых открытий и царящего мира. Но в действительности все обстояло несколько иначе. Начиная с 1860 г. все крупные державы приняли участие по крайней мере в одной войне; гонка вооружений, вторжения, революции и восстания стали обычным делом. Пятьдесят лет, предшествовавших золотому лету 1914 г., были свидетелями постоянного насилия. Убийства происходили повсеместно: в 1876 г. был убит султан Турции; в 1881 г. погибли американский президент Джеймс Гарфилд и царь Александр II, в 1894 г. — президент Франции Сади Карно, в 1896 г. — шах Персии, в 1897 г. — премьер-министр Испании, в 1898 г. — императрица Австрии, в 1900 г. — король Италии Умберто, американский президент Уильям Мак-Кинли — в 1901 г., в 1903 г. — сербские король Александр и королева Драга, в 1905 г. в России — великий князь Сергей Александрович, в 1908 г. — король Португалии Карлуш и его сын, наследный принц Луиш Фелипе; 1911 г. — премьер-министр Петр Столыпин, 1913 г. — король Греции Георг. В эти «золотые» годы мира королевские особы и политики гибли от взрывов бомб, от пуль и ножей.

Кульминацией череды этих политических убийств стали события в Сараево. Пожалуй, никто не ожидал того, что произошло. Но вся Европа словно была пронизана нараставшим беспокойством и готова была вспыхнуть от одной поднесенной искры. Канцлер Германии Отто фон Бисмарк пророчески предупреждал о том, что «на Балканах одновременно произошел ряд чертовски глупых событий», которые рано или поздно погрузят всю Европу в разрушительную войну. Его предсказание сбылось летом 1914 г., когда убийство Франца Фердинанда и Софии в Сараево положило начало самой беспрецедентной бойне, которую когда-либо видел мир. «Никакое другое политическое убийство в современной истории, — писал Владимир Дедиджер (Vladimir Dedijer), — не имело столь судьбоносных последствий».