Первая кровь

Поражённые неизвестной силой люди приходили в себя, хотя лежащих без движения оставалось достаточно много. Из–за городских стен всё ещё доносились отзвуки канонады. Флот остался цел — это радовало. В королевской ложе тоже порядок. Стража пришла в себя и организовала вокруг Экберта плотное кольцо охранения. Может теперь король поймёт, какую ошибку он совершил, доверившись главному коменданту?

Сруб. От сруба остались только щепки. И никакого намёка на тело исполина.

Артур резко обернулся. В дыму догорающих костровищ угадывался тёмный силуэт. Чудовище сидело на корточках, повернувшись спиной и нисколько не опасалось за свою жизнь. Даже в таком положении оно достигало почти семи футов, чем вселяло ужас в сердца наблюдающих за ним людей. В такт вздымающимся плечам сотрясалась копна толстых, как солома, волос. На спине то и дело перекатывались бугристые мышцы, а на боках покачивались складки растянувшейся кожи. Чем оно там занимается?

В тридцати шагах от исполина недвижно лежал наёмник. Над накрывающей руку жаровней плясали алые языки пламени.

Прежде чем епископ успел среагировать, черпий вскочил и бросился к Рябому. Мысли обратились к урнам, но связь по–прежнему не устанавливалась. Вот и ещё одно последствие ментального удара и очередной ценный вывод — к верзилам лучше не приближаться! Только дальний бой.

Артур добежал до тягача и двинулся вдоль повозок, стараясь не попадать в поле зрения исполина. Впереди показался помост. У свалившейся набок аналои маячила задница Де Бромоссы. Инквизитор пытался подняться, но каждый раз снова оказывался на деревянном настиле. Перекошенные глаза бездумно шарили по сторонам.

Так и не решившись пнуть мерзавца по рёбрам, Артур поспешил к дымящейся печи. Рябой лежал без сознания. Впрочем, так даже лучше. Не будет мучиться от ожогов. Неизвестно, выживет ли он вообще.

Артур приблизился к ящику–жаровне. В нос ударил запах горелой плоти. Рука наёмника, вплоть до локтя, напоминала передержанный на костре кусок баранины. Запястье скелетировалось и местами прогорело насквозь. Да, с такими увечьями, Рябой, не то что охотой, собирательством заниматься не сможет. Черпий потянул за плечо. Ничего не вышло. Кисть оказалась намертво прикована к основанию ящика.

Времени на раздумья не оставалось. Артур достал кинжал и глубоко вдохнув, сделал первый надрез. Борясь с накатывающими приступами тошноты, черпий углублялся всё глубже и глубже. Пришлось абстрагироваться и представить, что он занимается нарезкой бекона. Сухого и жилистого. Наёмник по–прежнему находился в отключке. Ментальный удар, вкупе с болевым шоком напрочь уделали бедолагу.

Сложнее всего оказалось перерезать сустав. Когда острие клинка входило в суставную сумку, хрящи неприятно трещали, провоцируя очередные рвотные позывы. Широкий кинжал не совсем подходил для подобной работы и когда дело начало близиться к концу, Артур изрядно выдохся, а с лица ручьём лился пот.

Прогремела серия выстрелов. Черпий инстинктивно пригнулся, но тут же сообразил, что стреляли королевские стражники. Загрохотала картечница. Почти сразу к ней добавилась вторая.

Перерезав последнее сухожилие и ткнув культю в раскрасневшийся бок жаровни, черпий побежал обратно. Теперь наёмник в божьих руках.

О последствиях за свой поступок Артур не задумывался. Если Галифаст и переживёт этот день, то перестанет быть прежним, а значит изменятся и укоренившиеся годами устои.

Епископ к тому времени уже оклемался и ловил в прицел голову исполина.

Последний оказался достаточно крепок, чтобы выдержать град пуль и при этом нисколько не потерять в подвижности. Более того, он использовал защиту, подобную той, что даёт урна нерушимости, при этом не имея никакого представления о божественном слове.

Двигаясь рывками, реликт зашёл по дуге к картечнице и взмахом когтистой руки размозжил стрелку голову. Через секунду замолчало и второе орудие.

На площади началась кутерьма. Люди, подгоняемые звуками пальбы, устремились к главным воротам, топча тех, кто ещё не оклемался.

Городская стража разбилась на несколько групп и не давая исполину передышки, поочерёдно обстреливала его с двух флангов.

Попадание сотен пуль всё–таки возымело своё действие — защита начала иссякать. Покрытый кровоподтёками реликт отступил за линию костровищ, невольно загнав себя в капкан.

Перелом в противостоянии настал после очередного выстрела епископа. Пуля угодила в висок, взлохматив чёрную гриву. Исполин запнулся и грудой мяса рухнул на мостовую.

Восторженные возгласы пронеслись над Площадью Очищения.

— Не такой уж он и страшный, — Брюмо закинул винтовку за спину. — Даже саквояж не пригодился. Ты что это вытворил?

— Так будет справедливее. Считай, что меня направлял Святой Люций.

— Наёмника казнят в любом случае, а вот к нам возникнет много неприятных вопросов. Ты же знаешь, как Арисменди может всё вывернуть. Боюсь, что даже Мерсидос…