Первая командировка

Конечно, у разведчика чуть не каждый день возникают вопросы, требующие безотлагательного ответа. Перебрасывать все эти вопросы нам — глупо. Мы тут не оракулы и не можем знать всех окружающих тебя обстоятельств. Надо на большинство вопросов искать ответы самому. А нам задавать те, когда ты уверен, что разрешить их можем только мы. И пусть никогда не придет тебе в голову воспользоваться связью с целью перестраховки себя на случай неудачи. А то у нас уже в этой войне был случай: забросили мы одного разведчика с радистом на Украину. И стал он слать нам депеши, которые начинались так: «Прошу санкционировать замысленную мной следующую операцию». Излагал план операции и в конце: «Жду санкции». А вся намеченная им операция сводилась, скажем, к тому, что у него возникла мысль выяснить настроения местного священника, чтобы в благоприятном случае привлечь его к работе. Ну сам подумай, что мы ему могли ответить? В общем, пришлось прибегнуть к помощи действовавшего там подпольного обкома, товарищи ему мозги вправили, и тогда он начал работать как надо. Помни всегда: связь дана тебе для того, чтобы пользоваться ею только тогда, когда без этого нельзя обойтись. Разведчик — это такой единоначальник, и у него столько прав и возможностей все самому решать, что никакой генерал с ним сравниться не может, И пусть у тебя никогда не будет опасения, что я думаю о тебе, как о бездельнике, если твоя рация работает не каждый день и я не знаю о каждом твоем шаге. Кроме всего прочего, чем чаще работает рация, тем врагу легче ее запеленговать.

И вместе с тем радиосвязь приближает тебя к нам, и это для дела безгранично важно.

Все это Самарин умом сейчас понимал, но все же мысль, что сегодня от него протянется ниточка к Центру, к Ивану Николаевичу, так его волновала, что больше заснуть он не мог. Лежал с открытыми глазами.

За окном продолжала громыхать гроза, но Самарин уже ничего не слышал. Он радостно думал о том, что сегодня в его жизнь входит новое самоощущение. Да, да, Иван Николаевич говорил дело, предостерегал его от плохого, от ошибок.

Самарин уже не раз тревожно ощущал здесь свое одиночество, особенно когда надо было принимать решение. Но он не уподобится тому товарищу, который просил санкцию на знакомство с попом, однако сознание того, что, когда это будет действительно необходимо, он сможет связаться с Москвой, придаст ему новые силы и большую уверенность в себе.

Самарин стал обдумывать текст своей первой шифровки в Центр.

«Связь прибыла» — так он хотел начать радиограмму и тут же эти слова мысленно вычеркнул — об этом скажет сам факт получения его радиограммы. А что же сообщить?

Если бы было можно, Самарин передал бы в Центр целое радиописьмо. Такое примерно: