Перст судьбы. Лирин

– Ну что ж, ты слишком самоуверена, сестричка, – Пресветлая отбросила виноград на серебряный поднос и поднялась. Расправила несуществующие складки на подоле простой домотканой рубахи. – С чего ты взяла, что от твоих прихотей вообще хоть что-то зависит? Разве мы не должны лишь наблюдать и отвечать на молитвы, которые нам возносят?

– Вот ты и наблюдай. Это как раз в твоем репертуаре. А я буду делать то, что считаю нужным.

– Нужным для тебя или твоих адепток? – Арнеш склонила голову на бок, наблюдая за нахмурившейся сестрой. Та явно нервничала, слова Пресветлой задели ее за живое.

Бенгет обернулась к ей, язвительно сузив губы, и с раздражением прошипела:

– Сестричка, а не пора ли тебе? Разве не слышишь, как стонут твои адептки под кнутом господ, умоляя о милосердии? Ответь же на их молитвы!

***

Несколько дней спустя Лирин вместе с Аини посетили шагран – место на заднем дворе, где жили и обучались таны, готовясь к будущим Играм. По сути это был овальный тренировочный плац, окруженный высокими каменными стенами, внутри которых располагались жилища для рабов, кухни и прочие помещения. Девушка заметила, что в этом дворце танам отводилось особое место. Оба новобранца, приобретенных Эсмиль ди Маренкеш, имели собственные, удобно обставленные комнаты, а также личного лекаря и массажиста. Был ещё повар, тщательно следивший за рационом тех, кто в скором времени должен был принести Дому Маренкеш новую славу, и аскар, обучающий пленных воинов владению принятым в Амарре оружием.

Сестры долго стояли на вершине стены, наблюдая за тренировкой танов. Обнаженные по пояс, покрытые потом смуглые тела мужчин блестели на солнце. Тугие мускулы при каждом движении перекатывались под бронзовой кожей, а мечи летали в ловких руках с такой скоростью, что глаз едва успевал отмечать их движение.

Эта неистовая пляска смерти заворожила Лирин. Девушка, не отрываясь, следила за каждым жестом танов, то плавным и медленным, как движение танца, то резким и быстрым, точно бросок кобры. Они то сходились в яростной атаке, высекая искры из скрещенных клинков, то отступали по команде аскара, чтобы стряхнуть заливающий глаза пот и размять напряженные плечи.

Один из них казался немного выше, второй – более мощным. У каждого из них были свои преимущества и недостатки, которые становились очевидны на тренировочных боях.

Тот, что повыше, обернулся, словно почувствовал взгляд со спины, и едва не пропустил удар. Забывшись, Лирин охнула и схватила Аини за руку, но тут же одумалась и отступила. Девочка окинула ее изумленным взглядом. Ей ещё не приходилось видеть, чтобы кто-то принимал ранение мужчины близко к сердцу.

Аскар, заметив хозяйку, махнул рукой, давая отбой, и склонил голову, приветствуя госпожу. Оба тана тут же развернулись и молча исчезли за дверями своих комнат. Это были первые мужчины в этом женском раю, которые не преклонили коленей.

– Ясновельможная госпожа, чем я могу вам служить? – спросил аскар, не поднимая головы.

Лирин заметила краем глаза, что Аини ничуть не удивилась такому поведению танов, лишь брезгливо сморщила носик, а потому не рискнула напрямую спросить про их странное поведение.

– Почему твои ученики до сих пор не знают, как приветствовать свою хозяйку? – внезапно раздался сердитый голос девочки. – Эсмиль, ты их совсем распустила.

– Простите, ваша милость, – ответил мужчина, – они всего лишь таны, те, кто не прошёл "привязку". Я могу заставить их согнуть перед вами спину, у меня для этого есть кнут и розги. Но только гордые духом могут выиграть Тан-Траши. На Арене нет места рабам, там сражаются воины.

– Все равно! – топнула ногой капризная девчонка, вызывая у Лирин желание дать ей подзатыльник. – Ты должен обучить их вежливости! Они должны почитать Дом, за который будут сражаться.

– Простите, ваша милость, но таны сражаются не за Дом, а за возможность умереть свободным и с честью.

Аини гневно фыркнула. Этот аскар совсем зарвался! Почему сестра молчит, как истукан, и не прикажет ему заткнуть свой грязный рот?!

– Эсмиль! – она нетерпеливо дернула девушку за рукав. – Скажи ему, что он будет наказан!

Лирин медленно перевела взгляд на усыпанный желтым песком плац, где несколько минут назад сражались мужчины. И сердце ее вдруг сжалось и тихо заныло, будто сожалея о чем-то утраченном. Не проходило и часа, чтобы она не думала о причине, по которой попала сюда, и о цене, которую придется заплатить, чтобы остаться.

Эйхард. Она не переставала думать о нем с тех пор, как увидела его в лазарете. И все время чувствовала на себе его взгляд, полный ненависти. Он ненавидел всех женщин в целом и каждую в отдельности, это было ясно написано в его глазах в тот момент, когда она склонилась над ним и их взгляды встретились.

И теперь она должна сделать все, чтобы этот мужчина ее полюбил.

Должна, если хочет остаться здесь навсегда.

Тяжелый вздох сорвался с ее губ против воли.