Перст судьбы

Улыбнувшись с пониманием, Дорис удалилась к себе, а Андреа достала косметичку. Она застонала, увидев свое лицо в стекле библейского «зеркала», потом провела помадой по губам и напудрила покрасневший нос. С глазами ничего нельзя сделать, подумала Андреа, ну хоть волосы, связанные в «хвост» для тренировки, выглядят прилично. Что касается платья, то опять же она приехала в церковь одетая для волейбола, так как не рассчитывала увидеть кого-нибудь, кроме Дорис. Андреа резко повернулась к двери, услышав легкий стук.

— Входите!

— Пастор Мейерс?

— Да. — Положив косметичку в ящик стола, она увидела входящего в комнату Чарльза Рича и не удержалась от удивленного восклицания. Один его вид оживил воспоминания о проклятом суде.

Он и одет был так, словно только что вышел из судебного зала, и невеселая улыбка соответствовала его настроению.

— Уверен, что вы меньше всего ожидали увидеть меня здесь, — сказал он. — Пожалуйста, простите меня за то, что я принял вас по телефону за Эрин. Люк задал мне хорошую взбучку, и был совершенно прав. — Улыбка сменилась серьезным выражением. — Я не представился вашей секретарше, потому что она бы меня не впустила. А мне обязательно нужно было увидеться с вами.

После такого искреннего признания Андреа больше не могла на него злиться. Этот человек, как и Люк, вызывал симпатию. Однако зачем он пришел?

— Все в порядке, мистер Рич. Такую ошибку вполне можно простить.

— Вы очень любезны, пастор, но все же с моей стороны это было непростительно. Я все знаю об отношениях между Эрин и Люком. Она давным-давно влюблена в него, но пару дней назад — а ей еще раньше — он дал мне понять, что никогда ее не любил. Он дружил с ней, оказывал поддержку, но не более того. Еще он разъяснил мне (не стесняясь в выражениях), что, если я когда-нибудь вас обижу, он ни за что меня не простит. — Подумав, он добавил: — Я знаю Люка гораздо дольше, чем вы, и давно понял, что он держит свое слово.

Если бы он знал, как хорошо я испытала это на себе, подумала Андреа, еще в день посещения Люка в тюрьме.

— Мистер Рич, когда Люк провожал меня домой, он объяснился по поводу Эрин. Так что все в порядке, и мне жаль, что вы оторвались от срочных дел, чтобы приехать сюда для объяснений.

— Я приехал потому, что на самом деле все не так уж прекрасно, — возразил он своим судейским тоном. — Сядьте, пастор. У меня есть для вас кое-что важное.

Мысли Анди понеслись сразу вскачь: Люк — что с ним?

— С ним что-то случилось?

Авария в полете? Несколько невыносимо долгих секунд он изучал ее лицо.

— Когда я расстался с ним в его доме менее часа назад, он был приблизительно в том же виде, что и вы.

Облегчение, испытанное ею, помешало Анди вдуматься в слова Чарльза. Ей стало неловко: она так откровенна с этим человеком, а ведь он, возможно, самый близкий друг Люка, значит, тот будет все знать.

— Пожалуйста, — пролепетала она, слегка придя в себя, — продолжайте.

Губы Чарльза сложились в усмешку, тоже почти как у Люка. От этого мужчины ничего не ускользало, как и от того. Он наклонился вперед, сцепив руки, и смотрел на нее в упор, словно ждал показаний.

— Люк рассказал мне, что вы собираетесь уехать и ищете место пастора где-то в другом городе.

— Сожалею, мистер Рич, — ответила Андреа бесцветным голосом, — но я не вижу никакой связи между моими планами и вашим визитом.

Он снова откинулся на спинку стула, но все так же сверлил ее глазами.

— Я был обязан сюда приехать, хотя Люк убьет меня, если об этом узнает. Хочу сообщить вам, что утром в воскресенье газеты выйдут с крупными заголовками: Лукас Гастингс был обвинен в преступлении, которого не совершал. Виноваты два его партнера, за них он и отсидел.

Какое-то время, пока эта новость доходила до нее, Андреа смотрела на адвоката недоверчиво. Потом увидела его широкую улыбку, означающую, что он сам страшно доволен исходом этого дела.

— Я так и знала! — закричала Андреа, вскакивая с места. Не помня себя от радости, она обогнула стол и бросилась в объятия Чарльза, который тоже успел подняться. Он обнял ее, а она разрыдалась. — Я всегда в это верила, всем сердцем.

Встав на цыпочки, Андреа поцеловала Чарльза в щеку.

— Спасибо за все, что вы для него сделали, — сказала она, не стесняясь своих слез. — Знаете, когда обсуждался приговор, я спросила заседателей: не могут ли партнеры Люка откровенно врать? Они сказали, что ни один из них не осмелился бы нарушить клятву на Библии. — Она всхлипнула. — Господи, Люк будет так счастлив, у него гора спадет с плеч.

При этих словах улыбка адвоката стала как-то бледнеть. Он осторожно отпустил ее и подал свой платок, чтобы она вытерла слезы.

— Как ни странно, он не выглядит счастливым, поэтому я и приехал.

— Не понимаю вас.

— Увидев вашу радость, я тоже перестал понимать. По словам Люка, вы убегаете от него из-за его тюремного прошлого. Но если вы все это время верили в его невиновность — где же логика? Позвольте мне снова вмешаться и спросить напрямую: почему вы уезжаете из Альбукерке?