Перст судьбы

Это Пушкин ударил зверя топором по голове и рассек ему череп. Как и предсказывал квен, медведь неосторожно высунул голову в отверстие, возле которого стоял на посту старый гренадер.

Охотники разобрали частокол, вытащили зверя, подтянули его на дерево и бережно сняли с него пушистую шкуру. После этого они отправились на место, где остановились.

Убитый медведь, как обещал им проводник, был черный, хотя мех его и не полностью походил на мех американского и черного индийского медведей. Напротив, его шерсть была у корней бурая и только на другом конце черная. Но он бесспорно принадлежал к той разновидности медведей, которую они искали. Стало быть, нашим охотникам оставалось только уложиться, попрощаться с холодной Скандинавией и направить свой путь в более теплые страны. На другой день они выехали в Пиренеи.

Глава 18 В ПИРЕНЕЯХ

Не имея недостатка в деньгах, наши путники ехали очень быстро, останавливаясь в столицах только для того, чтобы визировать свои паспорта, а иногда воспользоваться рекомендательным письмом от имени самого государя. Повсюду, где они предъявляли его, подпись императора производила магическое действие, и, зная, что так будет везде, братья нисколько не заботились о дальнейшем путешествии.

Покинув страну, ставшую местом их первых охот, они спустились по реке Торнео до ее устья, оттуда на пароходе прибыли в Данциг. Из Данцига отправились через Берлин, Страсбург и Париж в маленький городок Баньер, известный своими купаниями. Здесь они очутились среди первых отрогов той горной цепи, которая, с точки зрения туристов, мало уступает самим Альпам, а для натуралистов даже интереснее.

Пребывание наших путешественников в Баньере продолжалось недолго. Они оставались там ровно столько времени, сколько было нужно, чтобы запастись свежими силами в его теплых и благодатных водах.

Нечего и говорить, что молодые русские были очарованы почти всем, что увидели на юге Франции. Их дневник был наполнен восторженными описаниями. Особенно их поразил живописный костюм пиренейских крестьян, совершенно непохожий на неизменную синюю блузу, которую они видели на севере и в центре Франции. Здесь на каждом шагу встречается алый или белый берет, богатая коричневая куртка и красный пояс, составляющие обычный костюм беарнских крестьян, людей сильных и красивых.

По дороге, которой они ехали, рядом с ними двигались повозки, запряженные сильными и белыми, как сливки, быками. Справа и слева паслись стада баранов и овец под присмотром живописно одетых пастухов; их сопровождали несколько больших пиренейских собак, служба которых — охранять порученных им животных.

У въезда в одну деревню они увидели такую картину: мужчины, стоя по колено в воде, мыли свиней, охотно дававших себя купать. Быть может, этому купанию в теплой минеральной воде и обязана байоннская ветчина своей славой.

Далее наши путешественники проехали мимо ванны для кур — бассейна, наполненного почти кипящей водой. Несмотря на это, несколько женщин окунали туда кур — не мертвых, как это можно было бы предположить, чтобы потом легче их ощипывать, а живых, чтобы очистить их, как говорили эти женщины, от беспокоящих их паразитов. Так как вода была достаточно горячей, а женщины погружали птиц в нее по шею, то наши охотники позволили себе усомниться в том, что курам это было приятно.

Немного далее путешественников поразили странные звуки, доносившиеся из маленькой долины около дороги. Приглядевшись, они заметили там группу в сорок или пятьдесят женщин, занятых расчесыванием льна. В Пиренеях эту работу выполняют женщины; вместо того, чтобы заниматься этим дома, они собираются в тенистом месте, куда каждая женщина приносит свой лен, и там под шутки, смех и пение грубый сырой материал превращается в блестящие и шелковистые пряди.

Им пришлось наблюдать еще один довольно любопытный обычай; это было тогда, когда они уже покинули долину и поднимались в горы. Наблюдение это было сопряжено с большой опасностью для них, и оно превратилось в целое приключение, на котором стоит остановиться подробнее.

Все три путешественника ехали шагом на верховых животных: Алексей и Иван — на сильных и живых лошадках знаменитой пиренейской породы, Пушкин же сидел на очень высоком французском муле, потому что бывшему гренадеру российской императорской гвардии требовалось четвероногое хорошего роста. Зато мул этот не отличался полнотой, а был худым и тощим, как пиренейский волк.

Вместе с ними, также на муле, ехал четвертый человек, нанятый для услуг, на которого были возложены три обязанности. Во-первых, он должен был служить им проводником; во-вторых, по окончании экскурсии отвести верховых животных в деревню, где они были наняты, и, наконец, в-третьих, помогать им в охоте на медведя, которая и была целью предприятия. Поэтому они выбрали его среди самых искусных охотников.