Перст судьбы

А Пето бросился к любимой сестре. Он помнил, что она должна быть где-то здесь, да и родственницы, ехавшие в обозе, постоянно напоминали ему, что Ильве увез к себе Ульяж-ижанд. Но пока некогда было спросить хозяина о пленнице — и вот она сама нашлась, причем в качестве жены и хозяйки!

— Пето, мой любимый! — Ильве едва успела сунуть кому-то рог и обняла брата. — Ты жив! Откуда ты взялся? Из Туонелы, не иначе! Я знаю, ведь всю Юрканне сожгли! Они убили всех старших — Лохи, нашу мать, тетку, и Ярки тоже убили! А девчонок всех увезли, я не знаю, что с ними теперь!

— Они со мной, я давно освободил их, мы убили всех Туоре-лапсед, их дома сожжены! — горячо хвастался Пето, который к горьким новостям давно привык. Он знал даже больше, чем она. — Они со мной, ты их скоро увидишь! Но ты, как ты живешь? Я вижу, ты вышла замуж?

— Ты ведь Пето сын Кульво? — К ним подошел сам Ульяж. Все гости замерли, с удивлением наблюдая разрешение еще одной родовой распри. — Я рад, что ты выжил и даже, судя по твоим словам, сумел найти своих сестер. Поверь, я был крайне недоволен тем, как мои родичи Туоре-лапсед обошлись с твоими родными и с Юрканне. Они позвали меня на помощь, и я поехал, надеясь разрешить взаимные обиды и склонить оба рода к миру. И вы, и они достаточно пострадали, и не нужно было гневить богов и огорчать духов предков новым кровопролитием. Но я даже не успел вмешаться, и Лахья с братьями ничего не хотели слушать. В гневе я пригрозил, что отрекусь от родства с ними. Тогда они предложили мне дочь Кульво, ту, к которой сватался Тарвитта, уверяя, что это самая ценная их добыча. И поистине это так! Поистине не бывало девы более красивой и разумной. Жена моя умерла уже два года назад, но я, еще чувствуя себя в силах, ввел Ильве дочь Кульво в дом как свою жену. Всякий скажет, что она ни в чем не терпела от меня обиды, ведь так, жена моя? И раз уж мы стали родичами без твоего ведома, я готов выплатить тебе выкуп за невесту, хоть и с опозданием, но такой, что не уронит чести твоей и моей. И я предлагаю тебе мою родственную дружбу и поддержку во всех делах. Если ты остался единственным из мужчин, то тебе она пригодится.

— Но сначала нужно спросить саму женщину, чего бы она хотела! — выкрикнул Селяня, не давая Пето ответить. — Ты, Ульяж-ижанд, взял ее в жены, когда у нее не было выбора. Теперь у нее есть выбор: она может вернуться к своему брату, а он имеет право подобрать ей другого мужа. Несправедливо будет взыскивать с тебя, если ты хорошо обращался с ней. Но и удерживать ее у нежеланного ей мужа тоже будет несправедливо.

— Спроси: муж хорошо обращался с ней? — приказал Велем Селяне.

— Да, хорошо, — ответила Ильве, в упор глядя на Селяню и словно бы желая сказать нечто важное именно ему.

— Спроси: она хочет остаться у мужа или вернуться к брату?

— Я предпочла бы вернуться к брату, если он даст мне другого мужа, — прямо ответила Ильве.

— Какого другого? — перевел Селяня следующий вопрос, безуспешно пытаясь подавить ухмылку. Глаза Ильве уже ответили ему.

— Того, кто оказал моему роду помощь, когда мы очень в этом нуждались, и кого мой брат Пето считает своим старшим побратимом. Это он. Селянне сын Хото…няге, — с трудом выговорила Ильве.

— Нет, постойте! — Обеспокоенный Ульяж сделал шаг к Велему и протянул руку. — Воевода Велем! Я признаю… я готов признать, что раз уж я взял эту женщину в жены без согласия ее брата — видят боги, я не знал, что он жив! — я признаю, что он имеет право потребовать ее назад и даже… отдать другому!

Лицо его изменилось и побледнело, и видно было, что он с большим трудом принимает необходимость расстаться с молодой, красивой, любимой женой, да еще и с рук на руки передать ее молодому сопернику! Красноречивые взгляды, которыми обменивались Ильве и Селяня, он понял без труда.

— Но не делайте этого сейчас! — Он даже взял Ильве за руку и так обращался то к Велему, то к Пето. — Я не хотел бы говорить об этом… но если нужно решить… моя жена беременна. Несправедливо будет отнять у меня нерожденного ребенка, новый долгожданный росток моего рода. Пусть она останется в моем доме, пока ребенок не родится. Я дам любой выкуп за то, чтобы ребенок не был у меня отнят. И… может быть, тогда она уже не захочет расставаться с отцом своего первенца…

Хрёрек сделал Велему знак: ребенок — это отлично. Оставлять его здесь нельзя, но с помощью этого не рожденного еще отпрыска старейшину можно будет держать в руках всю оставшуюся жизнь! Это отличный случай взять заложника у того, кто не подавал повода применять к нему эти меры.

Но Ильве все испортила.