Персональный бог

Стараясь беречь левую руку, Корсу аккуратно вытряхнул из свертка самодельный пистолет, упер рукоятку в стул и зажал ствол между коленей. Правой рукой он ловко размотал тряпицу и разложил по столу принадлежности. Вскрыл зубами мелкий бумажный конвертик, и пересиливая дрожь в руке, как можно бережнее засыпал мерку пороха в ствол, после чего принялся утрамбовывать его обточенной по внутреннему диаметру палочкой. Потом он затолкал в ствол один из войлочных пыжей и принялся аккуратно утрамбовывать его, стараясь чтобы тот ровно лег на порох. Корсу достал из кожаного мешочка круглую свинцовую пулю и уронил ее в дуло пистолета. За ней отправился еще один пыж.

"Так, что у меня там дальше по плану?" — Корсу начал убирать свои сокровища обратно в тайник.

Под утро судороги начали потихоньку проходить. Боль в искалеченной руке из пульсирующей перешла во вполне терпимую монотонно-ноющую. Эйфория от вынужденной, незапланированной дозы дурманящего порошка отступала, медленно растворяясь в сумраке предрассветной дымки, и Корсу даже не заметил, как и когда на чердаке появилась Малка. Он не знал, а сама девчонка совершенно не помнила сколько ей лет, и откуда она взялась. На вид она была вряд ли старше Валдиса; такая же беспризорница, как и он, только выросшая не в церковном приюте, а в доме мадам Ирис. Впрочем, эти два заведения отличались только названиями. Но даже в столь юном возрасте она уже пользовалась спросом у офицерья из городской стражи и завсегдатаев опиумных курилен. Господа в чинах и благочестивые джентльмены не могли противиться соблазнам юного тела двенадцатилетней труженицы мадам Ирис. Вот только свое воспитание и пуританскую мораль им приходилось глушить опиумом и крепким спиртным, из-за чего Малке за свою не долгую жизнь не раз приходилось испытывать на себе кураж невменяемых клиентов. Ей доводилось видеть злость за спровоцированную наркотиком импотенцию. Пьяные выходки офицерья, которые иногда заканчивались для нее хорошо если просто побоями, а не тушением сигар об кожу или беготней в чем мать родила под выстрелы и ржач упившихся до беспамятства клиентов.

Выпавшие на ее долю испытания Малка воспринимала со здравой долей фатализма. По-детски наивная и не в меру добрая, она не только не рассказала мадам про забравшегося на их чердак шесть месяцев назад разыскиваемого хулигана, но и принялась его подкармливать. Настолько доверчивой и сердобольной простушке не составило никакого труда насвистеть в уши, и вот, уже который месяц подряд она стабильно тратила добрую половину своего и без того скудного недельного жалования на покупку земляного масла. Стоило только раз зарядить ей наспех сочиненную байку о том, что где-то когда-то слышал от одного заезжего доктора, что земляное масло поможет излечить "сухую" руку. Малолетняя дура тут же задалась целью во что бы то не стало спасти страждущего, и уже который месяц стабильно каждую неделю таскала бутылочки с достаточно дорогим компонентом.

Дождавшись, пока Малка отоспится и уйдет "на смену", Траум вынул из тайника ящичек, куда все это время бережно складывал скляночки с земляным маслом. Лекарство из него, конечно, аховое. Но есть у снадобья одно неоценимое преимущество — горит оно что надо. Настрогать туда немного мыла, перемешать, да засунуть фитиль — вот и готово подобие напалма. Торжественный фейерверк, в честь дня рождения "величайшего авторитета" — Матиза. Завтра, в честь своего юбилея, главарь рыночных закатывает проставу, на которую приглашена вся банда. Отмечать собрались в одном из полузаброшенных амбаров на самом краю рыночной площади.

"Старые амбары плюс пьяные дети — это всегда плохой расклад."

Корсу хищно улыбнулся, потирая длинный шрам на правой щеке.

*

На вылазку Корсу выбрался ближе к середине следующего дня. У означенного амбара он залег и занялся наблюдением. Следующие пару часов в амбар стягивались члены банды рыночных. Самого главаря пока видно не было; скорее всего он давно уже находился внутри и принимал гостей. Неприятной открытием для мальчишки стало то обстоятельство, что на входе остались стоять Тук и его новый приятель Раймонд — недавно принятый в банду, такой же тупой и недалекий, как и рыжий громила.

"Это плохо. Это крайне плохо. У пистолета только один заряд, а помех теперь две."