Перси Джексон и Лабиринт смерти

В это время вторая девчонка зачем-то подкралась ко мне поближе и теперь стояла почти вплотную, так что мне даже стало неприятно. Вглядевшись в надпись на кармане футболки, я прочел ее имя. «Келли». От нее сильно пахло розами и еще чем-то. Запах казался мне знакомым, так на уроках верховой езды пахнет от свежевымытых лошадей. Конечно, довольно странно, что от чирлидерши несет конюшней, но, может, у этой Келли есть верховая лошадь или что-нибудь в этом роде. Как бы там ни было, она так потеснила меня, будто хотела столкнуть со ступенек. По крайней мере, у меня создалось такое впечатление.

— Как тебя зовут, малек?

— Малек?

— Ну… новичок.

— Ну, тогда Перси. Девчонки обменялись взглядами.

— А-а, Перси Джексон, — протянула блондинка. — Тебя-то мы и ждали.

От этого «а-а» у меня холодок пробежал по спине. Теперь они стояли, загораживая мне выход, и улыбались как-то совсем не по-дружески. Рука моя инстинктивно потянулась к карману, где я держал свою шариковую авторучку, которая была смертоносным оружием. Оружием, которое я называл Анаклузмос. Это по-гречески, и вы скоро поймете, в чем тут дело.

Но тут откуда-то из недр здания послышался голос, окликавший меня.

Когда я увидел, что к нам по школьному коридору приближается Пол Блофис, я обрадовался ему так, как не радовался ни разу в жизни.

Девчонки отпрянули назад, я бросился между ними, но не рассчитал и нечаянно задел Келли коленкой по ноге.

Послышалось резкое «КЛАНГ!».

Удар вышел звонкий, с таким металлическим звуком, будто я ударился о флагшток.

— Ой, — застонала она и схватилась за ногу. — Смотри куда прешь, малек!

Я глянул на ее ногу — на вид это была обычная девчачья нога. Слишком напуганный для того, чтобы лезть к ним с вопросами, я просто бросился бежать по коридору, а эти чертовы чирлидерши позади меня разразились злорадным хохотом.

— Вот ты где, — сказал Пол. — Добро пожаловать в Гуди!

— Привет, Пол, э-э, то есть мистер Блофис.

Я оглянулся, но девчонки уже исчезли.

— Перси, у тебя такой вид, будто ты только что встретился с привидением.

— Ну да… только…

Пол ободряюще похлопал меня по спине.

— Слушай, парень, я понимаю, как ты нервничаешь, но это совершенно лишнее. У нас учится много ребят с повышенной возбудимостью и дислексией. Учителя знают, как с этим справляться.

Я еле-еле сдержался, чтобы не расхохотаться. Если бы только моей единственной заботой были повышенная возбудимость и дислексия! Понимаете, я знал, конечно, что Пол хочет помочь мне, но если рассказать ему всю правду про меня, он точно бы решил, что я псих. Взять, например, этих девчонок в красно-белой униформе. У меня возникло дурное предчувствие…

Я огляделся вокруг и тут же понял, что на меня надвигается еще одна беда. Я стоял в вестибюле, а та рыжая девчонка, которую я увидел на парадном крыльце, как раз входила в здание школы.

«Только не наткнись на меня!» — мысленно взмолился я.

Конечно, она тут же меня заметила. И ее глаза изумленно расширились.

— Где тут… это, как его… собеседование? — спросил я у Пола.

— В гимнастическом зале. Это там. Тебе надо будет пройти во-о-он туда…

— Понял. Пока!

— Перси! — окликнул меня Пол, но я уже мчался прочь.

Кажется, я от нее удрал.

* * *

Я присоединился к группе ребят, направлявшихся в гимнастический зал, и скоро мы всей толпой — человек триста, не меньше, — вломились туда и стали рассаживаться на зрительских трибунах. Оркестр грянул какой-то боевой марш, однако музыка больше походила на кошачьи вопли — словно по мешку, в который засунули десяток кошек, стучали металлической бейсбольной битой. Ребята постарше, наверное это были члены школьного совета, выстроились впереди, все в особой форме Гуди, и каждый скорчил такую рожу, будто хотел сказать: «Ну, кто тут самый крутой, если не я?» Учителя суетились рядом, улыбались и обменивались рукопожатиями со старшеклассниками. Стены зала украшали лозунги типа «Добро пожаловать, дорогие новички!», «В Гуди мы все одна семья» и далее в том же духе, так что мне сразу захотелось свалить отсюда.

Между прочим, никто из «дорогих новичков», похоже, не стремился поскорее оказаться в этой «одной семье». Я хочу сказать, что приглашать людей на собеседование в июне, когда занятия начнутся аж в сентябре, — настоящее свинство. Но, как утверждает школа Гуди в собственном рекламном буклете: «Мы первые готовы быть первыми!»

Оркестр неожиданно замолчал. К микрофону подошел какой-то тип в парадном костюме и начал что-то говорить. Я стал было слушать, но от стен хлынуло такое эхо — ни одного слова не разберешь. Может, он просто прочищал горло?

И тут кто-то схватил меня за плечо и прошептал:

— Что ты тут делаешь?

Я оглянулся: это была она. Та рыжая.

— А-а, Рейчел Элизабет Дэр, — пробормотал я.

У нее челюсть отвисла от удивления — кажется, она не могла поверить, что я в той переделке умудрился запомнить ее имя.

— А ты Перси… как-тебя-там? В декабре, когда ты пытался меня убить, я не обратила внимания на твою фамилию.

— Послушай, ну я тогда не мог… не был… Что ты тут делаешь?

— То же, что и ты. Пришла на собеседование.

— Разве ты живешь в Нью-Йорке?